Проект «Близнец». Том 3 - Евгений Пожидаев

искрами маны, упираясь в энергетический доспех Михаила. Потом между ними завязывается настолько стремительная драка (все-таки два физика не самых низких Кругов), что камера едва поспевает.

Под конец видео Обломов пропускает удар. Игорь, явно ни капли не сдерживаясь, вбивает кулак здоровяку в лицо. В итоге Михаил чудом удерживается на ногах, но брату будто этого мало. Он хватает его левой рукой за затылок, а затем со всей дури бьет головой об колено.

Михаил после этого удара уже не встает, лишь кровь хлещет на асфальт из-под его головы.

— Жесть… — тихо отвечаю Кате.

Теперь понимаю, что может грозить нашему роду за убийство одного из наследников. И ладно бы только убийство, Михаил ведь был хорошим парнем. По крайней мере, такое у меня создалось впечатление, сам-то я его едва знаю.

— Как ты понимаешь… — Катя поджимает губы, — он больше не встал.

— Отец, он должен был больше времени уделять… нашему брату, — сдерживая гнев, отвечаю я. Беру сестру за руку и позволяю ей несколько секунд перевести дух.

— Не знаю, наверное… Официальная версия, ну, которая для всех остальных, гласит, что все произошло случайно. Ну ты видел эту «случайность».

— Да, — сдерживая гнев, киваю, — по записям все очевидно.

— Что нам теперь делать?

Не успеваю я определиться с ответом, как рядом появляется стройная девушка с подносом. Она ставит перед Катей блюдо, которое похоже на кремовый суп, сделанный из облаков.

Передо мной же она ставит блюдце с горячим ароматным шашлыком, что будто утопает в рыхлом снегу. Вероятно, задумка в том, что мягкая подушка из белоснежного хлеба все-таки символизирует облака.

Официантка тем временем расставляет на стол два напитка. И, кто бы сомневался, это оказываются фруктовые коктейли, тоже стилизованные под то, как бы могли выглядеть фрукты, если бы их смешали с облаками в блендере.

— Благодарю, — отвечаю я просто потому, что сестре явно сейчас непросто говорить. — Послушай, Катя, никаких сложных решений тебе принимать не нужно. Если уж на то пошло, это забота старших. Твоя же забота — это окружить себя большим количеством телохранителей и не высовываться лишний раз.

— Да… да, так и сделаю, — нехотя говорит она, потирая глаза пальцами. Затем берет ложку и пробует свой белоснежный суп.

— Обломовы уже начали действовать? — не могу не спросить я.

— Да. Сегодня все мы были на родовом собрании, я записала слова отца.

Я протягиваю сестре телефон, закидываю кусочек ароматного горячего мяса в рот вместе с куском мягкого белоснежного хлеба. Внимательно слушаю.

— Они… то есть Обломовы не стали медлить, — сестра смотрит в смартфон и продолжает: — Объявление родовой войны — это серьезный шаг. Он… он требует подтверждения Имперской Канцелярии. Но и здесь они все сделали по букве закона, — нехотя выдавливает из себя Катя. — Хуже всего то, что их род не слабее нашего. Отец предполагает, что даже сильнее. Особенно в финансово-промышленной сфере. А еще у них есть союзники… Всё.

— Ясно, — тяжело вздыхаю я, похоже, мне выдастся возможность протестировать «Метаморфа» реальным боем даже раньше, чем я сам думал. Пусть и повод не самый хороший. — И чем на все это ответил отец?

— Пока ничем, — отвечает Катя. — Даже боюсь представить, как он сейчас переживает и о чем думает.

— Да, мне тоже безумно интересно, о чем он сейчас думает…

Глава 6

Федор Максимович Орлов находился в бункере под родовым поместьем. Здесь пахло чуть влажным бетоном и немного пылью, но вентиляция, что заметно гудела, справлялась со своей задачей. Свет лился с потолка и немного через приоткрытые жалюзи искусственных окон. Интерьер бункера специально выполнен в таком стиле, чтобы каждый находящийся здесь не вспоминал о том, что он под землей и окружен толстыми бетонными стенами.

Глава рода спустился сюда не из-за страха, а исключительно по холодному расчету. Он не столько ценил свою жизнь, сколько не планировал умирать совсем по иной причине. После случившегося он был практически уверен, что Игорь — плохой кандидат в главы рода, хоть официально и является старшим наследником.

Вне всяких сомнений — Игорь силен. Но вот умен ли? Да, он умело и даже профессионально разделался с Обломовым-младшим, но этот его откровенно глупый недальновидный поступок будет стоить роду слишком высокую цену. Ведь все это изначально можно было сделать иначе, чтобы род по итогу оказался еще и в выигрыше, но нет…

Федор Максимович не хотел сейчас думать о старшем сыне, потому что эти мысли вызывали лишь ярость. Он предпочитал отбиваться от лишнего стресса с помощью вредного табачного дыма. А потому рядом с ним стоял кальян, в колбе которого то и дело булькала вода.

Старший Орлов четко знал — стоит ему умереть от яда или какой-нибудь внезапной магической атаки, и род разорвут на куски, как это делают голодные псы с ломтем мяса. Главная ценность для Федора Максимовича — это не его собственная жизнь, а род и фамилия.

— Федор Максимович, — обратился к нему первый помощник с несколькими блюдами на подносе. — Я проверил каждое блюдо трижды: все чисто.

— Сам попробовал? — холодно спросил Орлов старший.

— Разумеется. Уже прошло около часа, но никаких признаков отравления анализы крови не выявили. Даже отложенного.

— Ясно, — отмахнулся Федор Максимович.

Он передвинул поднос с едой к себе. Ему жутко хотелось есть, ведь он ждал обеда больше часа. И этот момент наконец-то настал, вот только еда совсем не лезла в рот. Сколько бы Федор Максимович ни пропустил табачного дыма через легкие, он все равно не мог перестать думать о родовой войне.

Федор Максимович до последнего надеялся все уладить за закрытыми дверьми, но по итогу все равно вынужден был принять вызов Обломовых. Согласно указу Имперской Канцелярии, на родовую войну, инициированную Обломовыми, давался месяц. Целый месяц на то, чтобы обмениваться боевыми и экономическими ударами.

Единственное условие — не затрагивать простолюдинов. Люди рода, однако, под это правило не попадали. И если слуги с разным обслуживающим персоналом еще имели шанс не попасть «под раздачу», то бойцы рода готовились к серьезному противостоянию. Это их долг и их работа.

⁂

Ночь, промышленный район. Последние машины уже уехали с дорог, работа в мастерских и на производствах уже прекратилась.

Огромный складской комплекс, что принадлежит, вернее, принадлежал, Орловым, полыхает, как сухой стог