Хаски и его Учитель Белый Кот, Том II - Жоубао Бучи Жоу

Поразмыслив, Чу Ваньнин все же решил сесть обратно и молча продолжил есть.

Мо Жань тут же начал планировать, как снова развести его, на этот раз на кусок рыбы.

Чу Ваньнин опустил палочки для еды и спросил:

— Селедка[145.5]?

— Ага.

— Забери, я не ем такое.

— А почему не едите?

— Мне не нравится.

Мо Жань с понимающей улыбкой сказал:

— Потому что в ней много косточек, не так ли?

— …Нет.

— Но Учитель, каждый раз, когда вы едите рыбу, выбираете ту, в которой мало костей, или они большие и их легко убрать. Учитель, вы и правда не умеете есть маленьких костистых рыбок, ха-ха-ха!

Он действительно прекрасно знал слабые места Учителя и «взять на слабо», в самом деле, хорошо сработало. Чу Ваньнин опять попался на его уловку и с раздражением поспешил возразить:

— Это просто смешно! — схватив палочками переданный Мо Жанем кусок селедки, он демонстративно начал его есть, всем видом показывая, что он может съесть даже самую костистую рыбу.

Так одураченный Мо Жанем Чу Ваньнин и сам не заметил, что съел намного больше, чем обычно. На этот раз он отведал не только все виды овощей, но и как минимум по кусочку мяса, рыбы и птицы. Когда он ел в одиночестве, то обычно съедал все очень быстро, сейчас же, из-за того, что кое-кто его постоянно отвлекал, трапеза заняла больше часа.

К тому времени, когда они убрали грязную посуду и вышли из обеденного зала, Сюэ Мэн и Ши Мэй давно покинули Мэнпо, и в столовой оставалось всего несколько припозднившихся учеников. Мо Жань увязался за Чу Ваньнином, и они вдвоем пошли по тенистой тропинке к Павильону Алого Лотоса. Тем временем последние косые лучи заходящего солнца вступили в неравный бой со сгущающимися сумерками. Подул прохладный вечерний ветерок. Довольный Мо Жань, шагавший по тропинке, заложив руки за голову, вдруг широко улыбнулся:

— Учитель.

— Что?

— Ничего, просто захотелось окликнуть вас.

— …А по-моему ты просто переел да еще и на ночь глядя.

Улыбка Мо Жаня стала еще более нежной:

— Да! Я наелся до отвала! Учитель, можно в будущем я всегда буду есть вместе с вами?

Даже прекрасно зная, что Мо Жань не вкладывает в это предложение никакого другого значения, сердце Чу Ваньнина забилось сильнее и, не сдержавшись, пропустило пару ударов. К счастью, ему удалось сохранить невозмутимое выражение лица.

— С чего вдруг? Ты поссорился с Сюэ Мэном?

— Нет, вовсе нет, — отмахнулся Мо Жань и со смехом добавил, — просто я уже очень давно не ел с ними. Прошло пять лет, и, снова оказавшись за одним столом, я почувствовал себя неловко. Если Учитель считает, что я ему помешаю, тогда завтра найду другое место. Есть одному тоже неплохо.

— …

Конечно, он не мог правдиво сказать «когда ты ешь в одиночестве, мне жаль тебя», и уж тем более «я все время хочу накормить тебя чем-то еще, кроме овощей». Эти фразы нельзя было произносить, тем более, что Мо Жань прекрасно понимал, что с Чу Ваньнином они не сработают. Ему оставалось только демонстрировать слабость и беспомощность, чтобы вызвать жалость и показать, что он очень нуждается в его обществе, и тогда такой добрый человек, как Чу Ваньнин, не сможет отказаться.

Мо Жань по глазам видел, что Учитель колеблется, а значит нужно было еще чуть-чуть поднажать, поэтому он продолжил:

— Но, по правде говоря, я не хочу есть один.

— Почему?

Мо Жань опустил свои длинные пушистые ресницы. Половина эмоций в его ослепительной улыбке была настоящей, а половина только для того, чтобы заставить Чу Ваньнина размякнуть и согласиться:

— Учитель, неужели вы не догадываетесь? Если человек в одиночку съел что-нибудь, это ведь не значит, что он наелся.

Он остановился, сделал многозначительную паузу и в упор взглянул в лицо Чу Ваньнина. В алых лучах заката вечерний ветерок ласково трепал непослушную челку Мо Жаня, а ямочки на щеках были как никогда очаровательны.

— Если два человека едят вместе, беседуют о разных вещах, обсуждают что-то, делятся своими ощущениями, тогда в желудке становится тепло и приходит настоящее насыщение. Только так можно наесться досыта.

— …

— Учитель, завтра я могу еще раз поесть с вами?

Перед теплом, излучаемым горячим сердцем этого молодого и дерзкого волкособа, было практически невозможно устоять.

Тем более в своем желании любой ценой растрогать Чу Ваньнина Мо Жань не собирался отступать ни на шаг:

— Учитель, я не был дома пять лет. Вы очнулись, и я хочу есть вместе с вами.

— Нет, у нас разные привычки.

— Я не ем ни кроличьих голов, ни утиных шей, — на этих словах Мо Жань рассмеялся, нахально подергал Чу Ваньнина за рукав и, действуя как последний проходимец, пообещал, — я буду есть с вами тофу с зеленым лучком и сладкие корешки лотоса с рисом. Вы же согласны, да ведь?

Лучше бы он этого не говорил! Его слова напомнили Чу Ваньнину о незакрытых старых счетах. Переменившись в лице, он холодно усмехнулся и, наконец, объявил:

— Да, я согласен, но по утрам ты будешь есть то же, что и я.

На радостях Мо Жань вовремя не понял, в чем подвох, и сразу же согласился, и только потом все же решился уточнить:

— Ладно, а что включает это «то же самое»?

— Мягкий соленый тофу, — объявил Чу Ваньнин и безжалостно добавил, — с сушеными водорослями.

Мо Жань: — …

Конечно, это была его месть за то время, когда в бытность Ся Сыни ему приходилось есть острый суп гудон!

И напоследок, сквозь зубы, но очень четко и внятно, он припечатал:

— А еще сушеные креветки.

От переводчика: в этот раз в «Автору есть, что сказать» маленькое представление называется: «Главные герои в «剑三门派 Мечи трех духовных школ» — это популярная в Китае MMORPG-игра в жанре сянся. Не играя в эту игру и не зная ее персонажей, я не могу понять подтексты, заложенные автором в послесловие, поэтому не могу сделать адекватный перевод.

Глава 146. Учитель, то, что она хочет замуж, на самом деле не имеет