Фантастика 2025-62 - Ринат Искандэрович Мусин

Немало, к слову, контрабандистов и… наркокурьеров. Кокаин, героин и морфин запрещены к свободному распространению в СССР, но целевая аудитория всё ещё существует, поэтому есть бизнес по завозу наркотиков, которые в Европе достать в разы легче и дешевле.

В ОГПУ начали натаскивать собак, чтобы они унюхивали наркотики, что всяко эффективнее, чем сплошной обыск всех прибывающих — кое-какие результаты уже есть.

— Ещё какие-нибудь вопросы? — спросил Аркадий.

— То есть, всё точно будет решено? — уточнил Отто Райнгардт.

— Точно, — кивнул Немиров. — Мы заинтересованы в том, чтобы прибывающая рабочая сила равномерно распределялась между союзными республиками, а не вызывала перекосы в двух приграничных.

— А то не для того мы юнкеров (2) и буржуев вешали, чтоб отдавать наши собственные рабочие места всяким баварцам, саксонцам, вестфальцам и полякам… — пробурчал Ханс.

То, что в Восточной Пруссии происходили «инциденты» с помещиками и промышленниками — это факт. Были проведены суды над виновными, что имело некоторый общественный резонанс — немецкие рабочие недоумевали, даже повозмущались, но убийство есть убийство. В конце концов, таким образом Ленин показал, что принёс социализм, а не анархию…

— Да! — поддержал его кто-то из делегатов.

Фёлькише и десятилетия шовинистической пропаганды сделали своё чёрное дело — даже обычные немецкие работяги, делающие вагоны, стали нетерпимы к другим народам. А теперь ещё, ввиду отсутствия консолидирующей единой власти, начали быть нетерпимыми к другим.

— Товарищи… — вздохнул Аркадий. — У вас есть какие-нибудь другие вопросы?

— Вы дали слово, что проблема будет решена, — произнёс глава профсоюза. — Поэтому больше вопросов не имеем.

— Тогда мой секретарь сопроводит вас на экскурсию по Кремлю, а также организует торжественный ужин в столовой, — сказал Аркадий. — Степан!

Когда немецкие «ходоки» покинули кабинет, он вернулся к работе — изучению статистики торговли с США.

Кое-какие малые и средние предприятия, разорившиеся из-за отзыва кредитных средств, проводимого банками, уже выкупаются за доллары, после чего морем едут в Петроград или Владивосток.

Над этим работают подставные фирмы, которые покупают предприятия, внезапно ставшие убыточными, гасят их задолженности перед банками, после чего демонтируют станки и прочую материальную часть и везут в портовые города, где их грузят на корабли и оперативно увозят в Союз.

Как только подставная фирма начинает вызывать подозрения властей, она сразу же закрывается, а вместо неё появляется новая.

Так перевезено уже сто двадцать семь фабрик текстильной промышленности, девятнадцать заводов по производству удобрений, девять частных верфей, а также целый филиал «Briggs Manufacturing» — всем нужны деньги, поэтому никто даже не думает, что это за странные предложения в разгар кризиса…

У правительства США тоже нет желания погружаться в детали, поэтому за происходящим никто не следит.

Самый лакомый кусочек — это Детройт с его автомобильной промышленностью. Именно оттуда управлению «С» ОГПУ удалось «выцыганить» разорившийся филиал фирмы «Briggs Manufacturing» — эта компания производила кузова для «Форд», «Крайслер» и прочих.

Бюро Расследований заинтересовалось происходящей сделкой, когда некое «Общество бухарских евреев» вдруг выложило на стол Уолтеру Бриггсу-старшему семьсот пятьдесят тысяч долларов за один из его заводов. Была предпринята попытка приостановить сделку, «до прояснения обстоятельств», что здорово напрягло Дзержинского, курирующего операцию.

Только вот сам Бриггс-старший написал жалобу на имя президента США, в духе «ваши цепные псы препятствуют честному предпринимательству», после чего Гувер лично запретил влезать в эту историю с продажей филиала завода и вообще, приказал прекратить мешать людям спасать себя.

Но это уникальный случай, когда удалось выйти на контакт с отчаявшимся представителем очень крупного бизнеса, а так, управление «С» копошится в более низком сегменте. Оно выкупает бесчисленные мастерские с хорошим оборудованием, небольшие производственные цеха, а также шерстит рынки оборудования, где очень часто можно найти отличнейшие заводские станки по бросовым ценам.

Помимо этого, Советское бюро в США подбивает клинья к Генри Форду, у которого, ввиду экстремального падения автомобильного рынка, дела обстоят откровенно нехорошо.

Форд уже получил предложение, от которого невозможно отказаться: при условии, что он продаст два своих завода по ценам вдвое ниже докризисных, ему разрешат очень выгодно поучаствовать в строительстве четырёх автомобильных заводов в СССР.

Есть серьёзная проблема с конверсией американского оборудования на другую систему мер — у них футы и дюймы, что для советского человека решительно непонятно и крайне неудобно.

Всё оборудование поступает на хранение в Петроград, где Всесоюзный научно-исследовательский институт метрологии и стандартизации занимается его конверсией, после чего отправляет уже исправленные станки конечным адресатам.

Но всё поступающее из США, пока что, как капля в море.

По состоянию на 1929 год, станочный парк СССР насчитывал примерно 730 000 станков. В США в том же 1929 году насчитывалось примерно 4,5 миллиона станков. Разрыв колоссальный, но хуже всего то, что примерно 35% станков в СССР уже морально устарели или исчерпали свой ресурс, потому что начинали работать ещё при последнем царе или даже предпоследнем.

Новые станки всех типов изготавливаются суммарно по 15 000 в год, но план Пятилетки предусматривает увеличение этого значения до 35 000 в год. И всё равно этого слишком мало. Так Америку не догнать…

Но первая Пятилетка посвящена затыканию дыр в электрификации и базовой промышленности, такой как чёрная металлургия, а вот вторая Пятилетка будет посвящена в основном станкостроению. Если у страны есть мощная индустрия по производству станков, производящих станки, то она может всё.

Да, кто-то может сказать, что неэтично пользоваться чужой бедой, но у Аркадия есть ответ на это: альтернативой дешёвому выкупу служит переплавка этих станков на металл или их бессмысленное разложение в навсегда закрытых цехах. Уж он-то хорошо знал, что именно заложило основу «Ржавого пояса» США. (3)

Первые заброшенные заводы начали появляться именно из-за Великой депрессии, а когда она закончилась, что случилось после Второй мировой, выяснилось, что эти цеха дешевле так и оставить, чем пытаться реанимировать эту конструкцию из ржавчины и бетона.

Но истинный масштаб деиндустриализации показали 70-е — впрочем, сами США от этого не пострадали, а, скорее, наоборот.

«Глобализация…» — подумал Аркадий. — «Очень важный стратегический момент — после войны нужно будет держать руку на пульсе этого процесса».

Сейчас он проводит в США небольшую деиндустриализацию, которая никак не повлияет на их экономическую ситуацию, но сильно поможет СССР.

У них в шесть раз больше станков и Великая депрессия на этом скажется не сильно — реальная экономика-то никуда не денется, поэтому Аркадий считает, что количество производимых станков будет только увеличиваться.