"Фантастика 2025-41". Компиляция. Книги 1-43 - Дмитрий Яковлевич Парсиев

      Потом сцена сменилась и перед глазами появился Дамблдор, заносивший нож над Машенькой, заставив Виктора молча действовать. Но когда рука юноши прошла сквозь горло старика, Виктор понял, что это иллюзия. Иллюзией была и надвигающаяся огненная стена, и рушащийся замок, и падавшие замертво подростки. Марина уже молча плакала, обнимаемая мужем. Тут появился сначала герр Зигфрид, потом Дамблдор, потом кто-то высокий, подавляющий своей силой, и все они обещали золотые горы, защиту, что угодно… Но юноша и девушка не издали ни звука, и тогда пришла боль. Почему-то она концентрировалась не в груди или голове, а в области половых органов и… хм… таза, опускаясь по ногам и поднимаясь по спине. Боль все усиливалась, меняя свой характер — от жгучей до пульсирующей, но, когда, казалось, сил терпеть больше нет, все пропало.

      — Вы прошли испытание, — услышали они, в следующее мгновение Марина расплакалась. — Идите дальше.

      — Пойдемте, касатики, совсем немножко осталось, — поторопила молодых людей вновь появившаяся будто из воздуха старушка.

      — Я… сейчас… — девушка с трудом успокаивалась, пытаясь отдышаться. Виктор гладил ее, надеясь, что таких «испытаний» больше не будет.

      — Идемте, — уже тверже произнесла женщина, продолжив путь и, будто совсем не интересуясь, идут ли за ней.

      Они шли еще, наверное, с полчаса, когда лес, наконец, закончился. Старушка остановилась, вглядевшись вдаль, чему-то улыбнулась, кивнула и показала рукой направление:

      — Идите по тропинке, никуда не сворачивая, — проговорила она. — Мне туда хода нет.

      — Благодарим тебя, бабушка! — Виктор и Марина синхронно поклонились и пошли, куда послали. Ощущение чего-то радостного, яркого, приближалось с каждым шагом. Никаких других мыслей в голове просто не было. Даже неизвестно откуда взявшийся ветерок, казалось, мягко подталкивал их в спину, вынуждая идти быстрее. Они прошли еще несколько шагов, и мир опять качнулся, как тогда, у калитки. В этот миг Виктор был оглушен радостным визгом все еще сидевшей на его руках Машеньки, а от неожиданно показавшегося до боли знакомого низкого заборчика к ним, визжа, неслась Марьюшка.

      — Мамочка! Папочка! — радостному крику ребенка вторили птицы и будто бы сами небеса.

Глава 21

Часть 21

      Марина была счастлива, как никогда в жизни. Счастливо улыбался и Виктор, а Машенька уже вкушала лесные ягоды, перемазываясь соком с ног до головы, как и положено маленькому ребенку. Вокруг были и мама с папой, и бабушка Марья, и почти совсем не изменившаяся доченька. Марьюшка от родителей, несмотря на то что выглядели они иначе, просто не отлипала. Чуть погодя, когда утихли восторги, бабушка Марья поманила молодых родителей за собой в дом. Наступала пора самого важного для них разговора.

      — Внучата, вы справились, — произнесла бабушка, погладив каждого из них по голове и пригласив садиться. — Но теперь нам нужно решить, как быть.

      — А какие есть варианты? — поинтересовался Виктор, совершенно не желавший расставаться с семьей.

      — Первый вариант — самый простой, — улыбнулась бабушка Марья. — Вы работаете в своем мире и приезжаете к нам в гости.

      — Сразу нет, — твердо сказал юноша. — Не хочу с вами расставаться, да и любимая не захочет, — на что Марина только кивнула.

      — Тогда второй вариант, — женщина знала, что внучата не согласятся расставаться с семьей, ведь она когда-то тоже не согласилась. — Мы можем жить здесь, все вместе.

      — А здесь — это где? — поинтересовалась Марина, глядя в окно на тихий темный лес.

      — Это между мирами, — объяснила бабушка Марья. — Здесь нет ничего и никого, кроме нас.

      — Этот вариант лучше, чем первый, — задумчиво произнес Виктор, приобняв супругу. — Но как же дети? Да и мы без работы взвоем… Третьего варианта нет?

      — Есть, как не быть, — пожилая женщина хитро сощурилась. — Но он непростой, да и цена…

      — Цена? — спросил Виктор, а бабушка размышляла, думая о том, что вариантов, на самом деле, четыре, но вот согласятся ли внучата…

      — Вариантов, на самом деле, четыре, внучата, — вздохнув, женщина решила сказать, как есть. — Вы можете стать первыми ласточками скорой колдомедицинской помощи в этом мире, спасая и людей, и волшебников, или же…

      — Или же? — поторопила Марина задумавшуюся бабушку.

      — Можно вернуть вам тела, сделав все так, как было до вашего исчезновения, — произнесла пожилая женщина, не решаясь продолжить, но Марина поняла сама.

      — А что будет с Машенькой? — спросила бабушку Марью девушка, но женщина лишь молча смотрела на девушку.

      Марина прощалась со своей мечтой забыть о магии, потому что, на деле, вариант был только один, тот, который не принесет в жертву ни Марьюшку, ни Машу. Выбора, на самом деле, у нее не было. Понял это, тяжело вздохнув, и Виктор. Бабушке Марье было физически тяжело предлагать такое и так много пережившим внучатам, но этот вариант действительно был единственным, подходящим всем — и внучатам, и правнучкам, и творцу этого мира, чтоб ему пусто было.

      — У вас будет неделя отдыха, а потом я позову ваше будущее начальство, — еще раз тяжело вздохнув, произнесла бабушка Марья.

      — Хорошо, бабушка, — ответил Виктор. — Нам бы где-то наедине побыть.

      — Пойдем, мой хороший, — пожилая, много повидавшая женщина понимала, что Мариночке надо поплакать, но за все надо платить, понимала это и девушка. — Вот здесь можете подумать, — грустно улыбаясь, бабушка провела их в небольшую комнату и быстро вышла прочь. Марина сразу же заплакала.

      — Никак не отстанет от нас эта магия проклятая, — сквозь слезы произнесла девушка. — Как бы я хотела просто жить, чтобы надо мной не висел очередной манипулятор.

      — Посмотри на это иначе, любовь моя, — предложил Виктор. — Взамен у нас будет семья и любимая работа, ну а то, что колдомедицина еще… Разве это так важно?

      — Ты прав, любимый, — кивнула Марина, усилием воли беря себя в руки. — Я просто устала, очень устала от всего этого. Отказаться бы от магии, но это, ты слышал, заберет и Машеньку, а на такое я не готова.

      — На такое и я не готов, родная, — погладил ее по голове юноша. — Но ради семьи можно пойти на