Фантастика 20254-131 - Константин Викторович Плешаков

— Я был аналитиком.

Брайан достал пухлую папку с древним скоросшивателем и положил бланк в прозрачный полиэтиленовый конверт.

— И что, все аналитики в ФБР стреляют так, будто по ночам переодеваются в костюм Супермена и летят спасать мир?

— Я стреляю с детства. Меня учил отец. Он любил охотиться и часто брал меня с собой.

— Редко видишь охотников, которые стреляют из боевой стойки. Но дело твое, парень. Что бы там ни было у тебя в прошлом, желаю удачи на службе. Хотя шеф твой, конечно, еще тот псих.

— Да, личность своеобразная, — кивнул Грег.

Офицер хохотнул, просматривая страницы журнала в плотной кожаной обложке.

— Своеобразная — это ты хорошо придумал.

Один из телефонов на столе противно задребезжал, и Брайан ответил на звонок.

— Инструктор Кросс слушает. Да, доктор Карлин. Минутку. — Он прикрыл микрофон рукой. — Это тебя, ковбой.

Грег взял у офицера трубку.

— Здравствуйте, доктор Карлин, — поприветствовал он руководителя отдела психологической экспертизы.

— И вам не хворать, мистер Хант, — с чрезмерной, как могло показаться, энергичностью отозвался Марк. — Надеюсь, не отвлек?

— Все в порядке. Я только что продлил разрешение на ношение оружия и свободен до завтра.

— У меня есть информация, которая может пригодиться в расследовании детектива Нур. Буду рад, если вы уделите мне четверть часа. В качестве компенсации приготовлю вам травяной чай.

***

Стол Марка Карлина, который Грег запомнил девственно чистым, если не считать пары-тройки необходимых для работы предметов, был завален папками разных размеров и цветов. Руководитель отдела психологической экспертизы раскладывал по прозрачным чашкам смесь сухих трав и цветов.

— Познакомились с Брайаном? — обратился он к посетителю.

— Да. Он очень ответственно относится к своей работе. Дал мне наушники, но заметил, что ткань порвалась в нескольких местах. Спустился на склад для того, чтобы их заменить.

Марк залил смесь кипятком из электрического чайника.

— Брайан молодец. С тех пор, как он сменил на должности прошлого офицера-инструктора, там все тикает как часы. Иногда мне кажется, что у него внутри таковые тоже имеются. Он бывший военный, а у них все строго по режиму. Приходит в ярость, если кто-то приходит в тир с уже просроченным разрешением.

— Постараюсь его не злить, — пообещал Грег.

— Сделайте одолжение. Где ваша начальница?

— Детективу Нур нездоровится. Завтра она вернется.

Доктор Карлин опустился в свое кресло.

— Боннар, конечно же, рвет и мечет, — поцокал языком он.

— Это точно, — вздохнул мистер Хант. — Время идет, а мы не подобрались к этому маньяку ни на миллиметр. Убивать он перестал, но… кто знает, вдруг он ждет полнолуния. Или новолуния. Или чего там еще ждут маньяки.

Марк принялся раскладывать папки по стопкам. В некоторые обложки он вглядывался особенно внимательно.

— Прошу прощения за беспорядок, мистер… я могу называть вас по имени?

— Разумеется, доктор Карлин.

— Славно. — Грег отметил, что ответного предложения не последовало, но решил не заострять на этом внимание. — После нашей беседы я долго размышлял об этом маньяке из Ночного квартала. Не мог отделаться от мысли, что его почерк мне кого-то напоминает. Вся эта история с масками… И понял, кого, хотя это было непросто. Где же эта папка? Еще десять минут назад я ее… ах да.

Мистер Хант взял тонкую папку из темно-зеленого картона и прочитал надпись на обложке, сделанную черным фломастером: «Художник». «Марк Карлин, факультет психологии и криминологии, второй курс, университет имени Уильяма Тревера», — значилось ниже.

— Это черновик одной из моих научных работ, — пояснил хозяин кабинета. — По толщине папки можно понять, что я ее не закончил, потому что сведений об этом джентльмене было крайне мало. В полиции его называли Татуировщиком, но я решил, что «Художник» будет ближе к истине. Вы поймете, когда взглянете на материалы.

Грег перевернул несколько страниц, заботливо переложенных воздушной матовой калькой. Большая часть текста была отпечатана на машинке, кое-где встречались листы, покрытые мелким аккуратным почерком. Далее следовали картонные вставки с прикрепленными к ним снимками. Фотограф запечатлел части тел, украшенные татуировками, и альбомные листы с рисунками, в точности их повторяющими.

— Ух ты, — вырвалось у гостя. — Это его работа?

— Татуировки? — уточнил доктор Карлин. — Нет. А вот рисунки — да. Я просто ошалел, когда увидел их впервые. Мой научный руководитель отговаривал меня как мог, но я решил написать об этом парне работу и стоял на своем до конца. Что же, иногда нужно слушать тех, кто старше и умнее. А история у Художника и вправду любопытная. Вам интересно, Грегори?

Что-то в снимках частей тела подсказывало мистеру Ханту, что фотограф любовался их татуировками посмертно, и знать детали он не жаждал, но особого выбора не было.

— С удовольствием послушаю, доктор Карлин.

Марк встал, отодвинув кресло, и направился к кофейному уголку.

— Прямо так, с удовольствием? Любите маньяков?

— Не очень, — признался Грег.

— Это не должно вас смущать. Вы еще молоды и верите во вселенскую справедливость. Если такие люди и попадают в отдел психологической экспертизы, то быстро отсюда уходят. Вам сложно видеть в мертвых телах что-то, помимо, собственно, мертвых тел. А мы видим… как бы это сказать? Захватывающий роман, который во что бы то ни стало нужно прочесть. Прошу вас, Грегори. Подруга привезла мне этот чай из Китая. По ее словам, ничего вкуснее она в жизни не пробовала, и я с ней согласился.

Мистер Хант принял из рук Марка прозрачную чашку. Кружка с надписью «Лучшему отцу» стояла на прежнем месте, несмотря на завал из папок. Грег предположил, что ее вообще редко трогали — помимо тех случаев, когда требовалось вытереть пыль. На пальце доктора Карлина поблескивало обручальное кольцо, но в кабинете не было ни следа фотографий жены или детей.

— Вы очень проницательны.

— Это моя работа. — Марк вернулся в кресло. — Художник похищал девушек с татуировками, рисовал эти татуировки, а потом убивал жертв, перерезая им горло. В точности так, как делает наш друг из Ночного квартала. Он оставлял убитых дам в той позе, в которой они делали последний вдох, и снова брал альбом, но изображал их уже без татуировок. С девственно чистой кожей.

Грег сделал глоток чая. Напиток пах медом и имел тонкий цветочный вкус.

— Очень необычно, доктор Карлин. Это я про чай, — быстро уточнил он.

— Не сомневался, что вы оцените, мой друг.

— Судя по тому, что вы не закончили работу, Художника не поймали.

— И да, и нет.

Мистер Хант вопросительно поднял брови, и Марк продолжил:

— Однажды