Обратный отсчет: Равнина - Токацин

пятками и сильно заваливаясь назад. Потом он резко вскочил — вон там, поодаль, остался заглублённый след… и ещё один, и вон та борозда — кто-то припал на три конечности, прежде чем вскочить и броситься наутёк. Глубокие ямки ещё не засыпало; тут были и другие следы, но мельче, незаметнее — видимо, от осторожных шагов.

«Они убегали…» — Гедимин посветил на дальние вмятины, ещё немного прошёл вдоль следа. Самые глубокие ямки были у обрыва — там, где кочевники втаскивали сородичей с насыпи на холм, изо всех сил упираясь ногами в ненадёжный грунт. Дальше они бежали длинными прыжками, и их ступни глубоко врезались в гравий, — углубления можно было проследить на десяток метров. Гедимин шёл вдоль цепочки следов, приглядываясь к каждой неровности — чем дальше он уходил, тем меньше и невнятнее становились следы.

«Всё,» — сармат остановился, поводил вокруг лучом фонаря — везде лежал нетронутый гравий, и шевелились непримятые огнелюбки. «Здесь обрывается. Ладно, берём сканер…»

По видимому следу он шёл, не сканируя поверхность, — и так было понятно, что кочевники убегали безопасной «тропой». Здесь, у обрыва следа, гравий рябил от разломов — на маленьком пятачке Гедимин насчитал три пятна и «хвост» четвёртого, длинного, уходящего в сторону.

«Так я и думал,» — подобрав горсть камешков, сармат кинул один из них в невидимое пятно и кивнул, когда обломок исчез. «Срезали путь через разломы… А мне теперь что делать?»

Он огляделся по сторонам. Вокруг было тихо, сумерки медленно отступали. Никто пока его не хватился.

«Надо искать дальше,» — решил Гедимин, глядя на экран сканера. «Если бы они резко развернулись, были бы глубокие следы. Они бежали по прямой. Значит — вот сюда.»

Он погасил сканер, высвободил «жало» лучевого резака и шагнул на неприметный пятачок гравия, широко расставляя пальцы. «След надо найти. Сфалт — вернуть.»

Пейзаж изменился мгновенно. Сармат стоял на каменистой равнине, плавными воронками спускающейся вправо и влево. Откуда-то снизу сочился багровый свет. Сверху нависало складчатое небо — такое же, как над долиной Элид, в тех же полосах и пятнах.

«Что-то вроде глины…» — Гедимин ковырнул когтем чёрную поверхность. Она была покрыта мельчайшими трещинами, похожими на чешуйки. «Да нет. Пепел. Спрессованный пепел…»

Он сделал пару шагов по гребню между двумя провалами или кратерами, — вдалеке виднелись поднимающиеся края, значит, странные ямы были невелики и имели округлую форму. «Почва» громко хрустела под ногами. Оглянувшись, Гедимин увидел неглубокие, но чёткие следы… и ещё несколько цепочек небольших, далеко отстоящих друг от друга вмятин. Какие-то существа пробежали здесь; они не ступали на пятку, делали широкие шаги и держались плотной группой, не отходя друг от друга более чем на пару метров. Цепочки следов спускались в кратер.

«Ага, здесь, чуть ниже — первая площадка. Дно кратера — глубже. И здесь они, похоже, повернули наверх,» — на экране сканера неглубокие следы были видны плохо, но спускаться Гедимину не хотелось. «Или они пошли по наклонной стене, или… поднялись на гребень во-он там. Сейчас их тут нет. Срезали угол и нырнули в другой разлом. Идти за ними?»

Гедимин оглянулся на короткую цепочку своих следов. Далёкий раскатистый грохот заставил его поёжиться. В направлении его взгляда что-то на горизонте полыхнуло — сперва жёлтым, потом — багровым, вздуваясь бесформенным подсвеченным шаром. «Дым,» — сармат дотянулся до респиратора, прикрывая фильтры. «Тут, похоже, очень сейсмоактивная местность. Не хватало ещё попасть под пирокластику…»

Разлом, через который сармат прошёл сюда, никуда не делся — так и белел пятном ряби в начале цепочки следов. Гедимин, оглядевшись по сторонам, порылся в карманах, достал полосатую вешку и вбил в спрессованный пепел. Хрусткий грунт поддался легко — штырь вошёл до половины, обозначив дорогу обратно. «Не увижу сам — сканер найдёт,» — сармат покосился на запястье. «Час-другой она продержится. Пройду вдоль кратера, поищу второй разлом…»

Цепочки торопливых следов спускались на округлую «галерею» и шли дальше по ней, в шести метрах под валом, по которому ступал Гедимин. «Галерея», с одного края широкая и покрытая уже знакомым сармату слоем пепла, постепенно сужалась и обретала странный блеск. Потом сквозь неё проступили заострённые красно-жёлтые камни, и «галерея» оборвалась. Дальше путь Джагулов — если они действительно там прошли — лежал по узким проходам между острых удлинённых обломков. Эти камни покрывали всё дно кратера, и все они, как заметил Гедимин, наклонялись к нему — не к валу, как было бы, если бы они накренились от взрыва, а к самой нижней точке. Озадаченно хмыкнув, сармат перебрался через гребень и на когтях соскользнул на десять метров вниз. Камни держались прочно — кое-где Гедимин шёл по ним, и они не выламывались из склона.

«Дальше ничего не видно,» — сармат посветил себе под ноги — след пропал на твёрдой стеклянистой поверхности. «Где-то я их упустил. Не заметил разлома?»

Что-то мелькнуло на краю поля зрения. Гедимин резко обернулся, но увидел только световой блик на гладком камне. Что-то шевельнулось справа, сармат, не оборачиваясь, взялся за сканер — и тут же забыл о приборе. Со дна кратера донёсся оглушительный треск, будто лопался метровый куб рилкара. Земля качнулась. Затрещало ещё раз — в этот раз два куба разлетелись в мелкие осколки. Гедимин вжался спиной в камни, вцепился в генератор защитного поля. Со дна катера поднимался широкий столб жёлто-белого огня.

Что это не огонь, сармат понял в следующую же секунду, когда смотрел на взлетающие в небо длинные пятна из-под защитного купола. Со дна кратера вверх поднимались змееподобные существа со множеством несимметричных выростов-крыльев. «Крылья» мелко трепетали, на лету становясь из жёлтых алыми, и раскалённые добела тела покрывались «холодными» рыжеватыми пятнами. В тридцати метрах от точки вылета существа, остывшие уже до красноты, разлетались во все стороны. Гедимин, ошалело мигая, машинально подсчитывал плотность «потока» и численность огненной стаи. Не успел иссякнуть первый «выброс», как дно кратера снова затрещало, и очередной «гейзер» ударил в небо. В этот раз существ было меньше, и летели они не таким плотным «потоком» — да и сами они, как заметил Гедимин, были короче, и у них недоставало одного-двух крыльев.

«Местная фауна, мать её пробирка…» — сармат, забыв о растворившемся защитном поле, глядел в небо, пока последние