Фантастика 2025-149 - Сергей Хардин

Затем закурили и долго о чем-то беседовали. До меня доносились только некоторые обрывки слов, и я так и не понял, что именно было темой их разговора. Потом, оба поднялись наверх, зашли в стоящий там довольно добротный дом, и вскоре вышли назад с каким-то ящиком. Закинув его на палубу, тот на ком была черная форма отправился в трюм и вскоре из трубы пароходика, повалил черный дым, а второй вернулся к дому, и войдя в него некоторое время отсутствовал. Примерно через пару минут, выскочил оттуда, вприпрыжку спустился с откоса взобрался на палубу, и пароходик в тот же момент отчалил от пирса и начал сдавать кормой назад. Завернув за излучину реки, пароходик долго корячился, разворачиваясь в обратную сторону, я же, не отрывая взгляда следил за ним. В какой-то момент, со стороны дома, раздался довольно сильный взрыв. Направив туда свой взгляд, увидел перекошенную крышу, видимо приподнятую взрывом, и от этого потерявшую свой первоначальный вид, хотя и оставшуюся на своем месте. Изнутри домика вырывались отдельные всполохи пламени, похоже от загоревшейся там мебели.

Правда дом не разметало, как говорил дед, но языки пламени, выбивавшиеся из дверного проема, были довольно сильны. Брошенный взгляд на пароход, сказал мне, что тот уже успел развернуться и сейчас уходил дальше и дальше, вниз по течению Бергамака.

Некоторое время я продолжал лежать на снегу, провожая его взглядом, и поднялся только тогда, когда он исчез за очередной излучиной. Я оглядел самого себя. На мне были плотные охотничьи штаны из оленьей шкуры, овчинный полушубок и треух. На ногах валенки, подшитые по подошве кусками толстой кожи. В общем-то мне во всем этом было достаточно тепло и удобно. Оглянувшись назад, увидел деревянные сани с набитыми на полозья полосами железа и лежащую на них косулю. Поверх убитой козы лежал вещмешок и старая охотничья берданка. Похоже я вновь провалился в прошлое, подумалось мне. Очень захотелось закурить и чисто на автомате я достал из кармана вишневую трубку с длинным чубуком и кисет табака. И уже хотел было закурить, но тут мой взгляд упал на горящий дом. Сунув трубку обратно в карман, впрягся в сани и что было сил потащил их к берегу. Перевалив косулю и все имеющиеся вещи в лодочку, несколькими мощными гребками переплыл через русло, благо, что по ширине оно не превышало пятнадцати-двадцати метров, вытащил лодку на берег и побежал к дому.

Там подхватив оба имеющихся ведра, сбросил с плеч свой полушубок, и некоторое время бегал от дома до реки и обратно заливая разгорающееся пламя. И хотя изрядно устал и запарился, в итоге все же справился с огнем. Все же лиственница очень хорошо сопротивляется пламени, и потому, хотя внутри дома все было в копоти, и практически вся мебель было годна, только на выброс, но стены все же устояли, да и крыша тоже, благодаря тому, что потолок в доме был промазан глиняным раствором, да и я, взялся вовремя все это тушить. Взрыв, который прозвучал перед уходим пароходика, оказалось бы вызван взорвавшимся огневым запасом, от дедова, а точнее, теперь уже моего охотничьего ружья, находившийся на заимке. Впрочем, я не особенно волновался по этому поводу, зная, что сейчас под домом в подвале, полно оружия и патронов. А любая винтовка Мосина, даст сто очков вперед моей древней берданке.

Чуть позже, спустившись в подвал и найдя там какое-то зеркало, в драгоценной оправе, я взглянул в свое отражение и понял, что с недавнего момента Александра Сердюкова больше нет, а есть Матвей Евсеевич Сердюков, шестнадцатилетний парень и единственный кормилец для своего престарелого отца, инвалида, живущего в деревне Лисино. А на дворе начало ноября 1919 года…

Один из кавалерийских карабинов, находящихся в погребе, я все же достал. Скорее только из-за того, что моя старая берданка уже дышала на ладан, и из имеющихся патронов оставалось всего пара заряженных, а имеющийся пороховой запас, находящийся в избушке, был взорван тем офицером с пароходика. Правда большого запаса патронов я делать не стал, хотя там лежал целый ящик, с которым можно было устроить нехилую войнушку. Мне это было совсем не интересно, да и вдруг обнаружат у меня большой запас, сразу заинтересуются где взял. В общем привлеку к себе лишнее внимание, чего совершенно не хотелось. А так одна обойма встала в винтовочный магазин и парочка, россыпью пошли в карман. Больше времени ушло на то, чтобы придать новенькой винтовке сильно потасканный вид.

Одно дело появиться в деревне с изрядно побитым оружием, которое может снял с какого-то убитого беляка, или красноармейца, в зависимости оттого кто задаст вопрос, и совсем другое с новенькой винтовкой, у которой еще масло на затворе не просохло. Пришлось спускаться к берегу и как наждачной бумагой, приводить ложе и цевье в неподобающий вид прибрежным песком. После этого заняться убитой косулей. Одним словом, денек выдался еще тот. А главное, ничего исправить было нельзя. В какой-то момент пришла в голову идея сделать попытку вернуться назад. Быстро переплыл на другой берег и, наверное, минут десять шастал и задом, и передом, и подпрыгивая в том месте, где был совершен переход, но по всему выходило, что передо мною находилось чистое заснеженное поле, и вдруг откуда ни возьмись, появлялись на нем возникли мои следы, как раз в том месте, где я и завис, не понимая, как окружающий меня мир в одночасье стал совершенно другим.

Уже вечером, сидя в стенах полуобгорелой избушки и попивая свежезаваренный чай из смородинового листа, я думал о том, что же мне делать дальше. Разумеется, я ни в коем случае не брошу теперь уже своего родителя, и буду сидеть здесь столько, сколько понадобится. Вот только мне совсем не улыбалось оставаться тут и после его смерти. Дед тоже говорил, что собирался уехать, но помешала встреча с моей бабкой Варей. И честно говоря, как бабушка она меня вполне устраивала, но вот связывать свою жизнь с нею сейчас, находясь в теле моего деда, я считал не слишком правильным. И потому подумывал о том, что стоит покинуть Лисино как можно раньше, до знакомства с нею. С другой стороны, сейчас мне судя по всему было всего шестнадцать, а женился дед ближе к двадцати четырем годам, уже когда здесь все устаканилось, а он занял место егеря в местном охотничьем хозяйстве. Значит время еще есть. Опять же повторять то что происходило с моим дедом, мне совершенно не хотелось, а значит и