Ревизор: возвращение в СССР 44 - Серж Винтеркей

председатель. — Думаете, нашли наивную женщину из провинции, навешали ей лапши на уши, погуляли везде перед всеми, и теперь все грехи ваши спишутся? А как не нужна станет для прикрытия, так отправите ее обратно? Кому угодно можете эту чушь доказывать, но меня вы этим не обманете. Я знал, что вы гнилой человек и доверия не заслуживаете после той грязной истории, и теперь лишь окончательно убедился в том, что зря тогда вас из партии не выгнали и не уволили с позором. Не место таким в нашем коллективе.

— Но все совсем не так, — попробовал возразить враз побледневший Андриянов.

Он прекрасно понимал возможности человека уровня председателя Торгово-промышленной палаты и осознавал, что ему в Москве точно места не будет, если он сейчас не сможет убедить того в чистоте своих намерений.

— Я очень люблю Оксану, — сказал Антон как можно убедительнее, — у нас все серьезно. Так что я не понимаю, почему вы решили, что это все обман?

— То есть вы предлагаете мне поверить, что вы за пару недель нашли женщину, полюбили ее всей душой и добились взаимности? — с сарказмом в голосе поинтересовался Блащицкий. — И где ж вы нашли ее так быстро? Она из провинциального города, как мне рассказали, заведующая детским садом. Как это она в Москве в поле вашего зрения вдруг так внезапно оказалась, да еще так вовремя?

— Мы с Оксаной вообще еще раньше знакомы были, — ответил Андриянов. изображая смущение. — Но тогда не получилось как-то встречаться. А тут в Москве столкнулись, она к сестре на выходные приехала в гости. Ну и знаете, как бывает, вспыхнули прежние чувства, — начал самозабвенно сочинять Антон, стараясь говорить так, чтоб звучало искренне, — и теперь я без нее жизни не представляю. Впервые, наверное, осознал, что это именно мой человек рядом, моя вторая половинка…

— Ну-ну, — скептично хмыкнул Блащицкий, на которого эти откровения не произвели ни малейшего впечатления. — Влюбился, Антон, значит, без памяти? — спросил он, переходя на «ты». — Жизни без нее не представляешь?

— Да, — с готовностью кивнул Андриянов. — Все так и есть.

— Ну так женись тогда, — предложил председатель, внимательно глядя на него. — Раз большая любовь и настоящие чувства, так веди в загс избранницу.

— Конечно. Я о браке подумываю, — ответил Антон, сразу поубавив энтузиазма в голосе. — Мы, правда, еще не обсуждали с ней этот вопрос… Но обязательно обсудим, не сомневайтесь…

— А я и не сомневаюсь, — кивнул Блащицкий решительно, хлопнув по столу рукой. — Поскольку теперь я это дело на самотек не пущу. Решим вопрос окончательно и бесповоротно. Значит, так, Антон! Даю тебе срок два месяца. До Нового года должен расписаться и свадьбу с этой женщиной сыграть. А не распишешься, тогда заявление по собственному мне на стол клади сразу же. Все понял?

— Но, как же… — немного заикаясь, начал говорить Андриянов, совершенно не ожидавший такого поворота. — Нет-нет, я не отказываюсь, — сразу затараторил он, увидев изменившееся выражение лица председателя, — просто два месяца ведь всего… А надо же заявление подать. Да пока рассмотрят и дату назначат… И свадьбу спланировать… Я никак не успею за такой короткий срок.

— О, вот об этом даже и не беспокойтесь, Антон Григорьевич, — улыбнулся совершенно искренне Блащицкий, снова переходя на «вы». — Ради такого случая уж я помогу вам. Вы же наш сотрудник, а я своим всегда помогаю. Вам не говорили разве об этом? Поверьте, есть у меня возможности. Любую дату выберем. Да хоть на следующей неделе, хотите?

— Не надо, — замотал головой полностью сбитый с толку Андриянов, — невеста не успеет наряд выбрать… И гостей позвать надо…

— Ну хорошо, — милостиво согласился председатель, — невесту надо уважить, дать время подготовиться. Попозже, значит, дата будет. Как скажете. Ради такой большой любви все сделаем в лучшем виде… Через неделю зайдите, сообщите, когда конкретно свадьба будет. До Нового года…

Отправив полностью обескураженного Андриянова работать, Блащицкий довольно хрустнул пальцами. Настроение у него значительно улучшилось. За нос он меня водить вздумал, прохиндей. Не хочет сам жить по-человечески, научим, как нужно среди людей жить… — хмыкнул он.

— Элла Петровна, чайку мне принесите, пожалуйста! — сказал он, нажав кнопку селектора.

* * *

Москва, торгпредство фирмы Эль-Хажж

Фирдаус не сразу решился набрать номер японского посла с визитной карточки.

Так-то он, конечно, не впервые с человеком с таким статусом общаться будет. В том же самом Ливане ему приходилось с отцом регулярно посещать различные дипломатические мероприятия. Но всё же вести разговоры с послом той или иной страны в Ливане и с послом в Советском Союзе — это две большие разницы.

Ну кого могут отправить в крошечный Ливан? Как правило, дипломата, который находится либо на старте своей карьеры, либо сильно проштрафился.

А вот в Советский Союз, ядерную сверхдержаву, конечно же, отправляют самых серьёзных и опытных акул дипломатического бизнеса. Это матерые волчары… Это уже, как говорится, совсем другой калибр.

Тем не менее дело надо сделать, поэтому он снял трубку и набрал номер. Попал, конечно же, на секретаря посла. Но тот, тут же услышав, что он звонит по поводу разговора на дипломатическом приёме, и у него есть договоренность об этом звонке, переключил его на посла. Та небольшая робость, что была у Фирдауса перед тем, как он набрал посла, абсолютно пропала, когда он приступил к разговору. Натренирован он все же был хорошо.

Участвовать в серьёзных деловых переговорах с отцом было бесценным уроком для Фирдауса как переговорщика. Тарек, когда нужно, вёл переговоры жёстко. Тарек, когда нужно, вёл переговоры вежливо. Но ни разу он не видел отца робким или стесняющимся во время разговоров с кем бы то ни было. Так что он и сам усвоил эту манеру и, когда дело доходило до серьёзных вопросов, вёл себя уже абсолютно уверенно.

Самое главное, что Фирдаус, после того, как назвал, по какой причине набрал посла, тут же уловил заинтересованность в голосе того, после чего сам выдохнул с облегчением. Паша всё же студент, хоть и добился многого. Мало ли, он неправильно понял слова посла на том мероприятии, где с ним встретился. Может, тот просто сказал ему вежливое «да», чтобы не отказывать, когда он предложил развивать бизнес-отношения с его родственниками из Италии…

Так что эта