Новые приключения князя Андрея в России 1806 - Августин Ангелов

где крестьяне разрабатывали площадку под производство кирпичей. Михаил Иванович почти постоянно находился на объектах строительства. Пожилой архитектор регулярно сверял свои чертежи с тем, что начинало строиться на местности. Он руководил процессом с энтузиазмом. И его уверенный голос раздавался среди глухих стуков лопат и топоров. А крепостные трудились в охотку, поскольку обещана была плата, да и понимали они, что принимают участие в создании чего-то нового и необычного, чего в Лысых Горах никогда не было прежде.

А Николай Андреевич, внимательно наблюдая за работами по несколько часов ежедневно и раздавая указания, обнаруживал в себе все больше способностей к предпринимательству. Он хорошо понимал, что каждое дерево, срубленное в лесу, из которого сделают доски, и каждый пуд глины, из которой сделают кирпичи, предназначались для будущего успеха всего предприятия, которое, развиваясь, потянет за собой и развитие всего этого края русской глубинки. Он уже мечтал о том, как через несколько лет его новый оружейный завод и сопутствующие предприятия станут центром притяжения для всей деловой жизни губернии, а то и округа. А у крестьян и купцов его имя будет ассоциироваться с процветанием и благополучием.

Князь Андрей часто находился рядом с отцом, прислушиваясь к разговорам старика с архитектором. Он восхищался тем, как Николай Андреевич, несмотря на свои немалые годы, оставался полон энергии и стремления вникать во все нюансы строительства. «А старый князь совсем не самодур и не пустобрех, каким казался поначалу! Скорее, он демонстрирует собой пример истинного рационального ума. Удивительно, что и князья, оказывается, могут быть вовсе не праздными беспечными барчуками, а иметь внутри железную деловую хватку. Во всяком случае, старик точно знает не только, как обращаться с цифрами, формулами и законами геометрии, но и как практически все организовать наилучшим рационалистическим способом», — думал Андрей, радуясь, что ему повезло привлечь родителя, обладающего подобными талантами, к делу прогресса.

Однако, среди этой бурной деятельности, развернувшейся в самом сердце Лысых Гор, вскоре обнаружились и проблемы. Слухи о грандиозных планах князя начали сначала распространяться среди крестьян. А некоторые из них, особенно старые и уставшие от тяжелого труда, смотрели на новое предприятие с большим недоверием. Они вспоминали, как в прошлом их много раз обманывали, и мечты о лучшей жизни часто оборачивались разочарованиями. «Неужели снова барин задумал обмануть нас каким-то новым хитрым способом? Обещает нам богатство и процветание, а на деле получим, как всегда, лишь новые подати и дополнительные работы!» — ворчали старики, тертые жизнью.

В то время, как князь Андрей радовался той деятельности на благо прогресса, в которую втянул своего отца, вокруг Лысых Гор разгорались нешуточные страсти. Когда слухи о строительстве завода, передаваемые крестьянами, дошли до соседей, обычных и недалеких помещиков, плохо образованных и чуждых, конечно, высшей математике и рационализму, начала проявляться зависть. И поползли исподволь не только неприятные разговоры по округе, но и жалобы начали соседи писать на то, что воду в речке князь Николай Андреевич, мол, своим строительством загрязняет. Его глина для кирпичей, которая в овраге на берегу речки добывается, воду мутит, да рыбу травит. А из этой речки пьют и кормятся рыбкой ниже по течению несколько деревень, принадлежащих разным хозяевам. И вскоре эти жалобы послали не только местным властям, но и в столицу, и их нельзя уже было игнорировать.

Лысые Горы становились не просто местом строительства, но и ареной для столкновения старого патриархального провинциального уклада и нового промышленно-индустриального. Стоило только начать преобразования, как начинались и препоны, которые, словно бы, порождала сама провинциальная среда, напоминающая до этого тихое вязкое болото, в котором любая инициатива легко могла заглохнуть навсегда. Вокруг этих начатых преобразований закипели уже человеческие страсти зависти, страхов перемен и надежд на будущее, порождая конфликты старого и нового, мечтаний и практичности, реальности и глупых выдумок, где каждый участник этих событий играл свою роль в этой новой драме стремления к прогрессу, разыгрывающейся в Лысых Горах.

Андрей, наполненный энтузиазмом и стремлением к прогрессивным преобразованиям, не подозревал, что его благие намерения обернутся конфликтами интересов местных крупных землевладельцев между собой. Обсуждая с отцом планы по строительству завода, он представлял себе, что соседи, наоборот, заинтересуются и станут участвовать в преобразованиях, затеянных в Лысых Горах. Но, он ошибался на этот счет. Помимо загрязнения речки, соседи стали жаловаться и на то, что дороги, якобы, сплошь теперь забиты строительными грузами, и по этой причине даже в Смоленск не проехать, а уж в Москву — и подавно! Как это часто бывает, благие мечты столкнулись с суровой реальностью, которая оказалась гораздо более сложной, чем думал попаданец.

Слухи о строительстве завода распространялись среди окрестных помещиков, которые, не имея ни технического образования, ни понимания перспектив индустриализации, начали высказывать свои опасения. Их зависть к князю, который явно собирался поднять свою семью над всеми остальными на какой-то новый, совершенно неведомый уровень благосостояния, лишь подогревала страсти. Хотя князь и без того слыл богачом, он замахивался на еще большее богатство. И это напрягало других хозяев окрестных земель, которые завидовали уже заранее, даже еще не узрев успеха предприятия, задуманного Николаем Андреевичем. Эти недоброжелатели собирались вместе и обсуждали, как «этот безумный, старый отставной генерал, совсем выживший из ума» собирается разрушить устои всего векового уклада местной жизни, и как его действия могут привести к гибели хозяйства всех соседних деревень.

— Что за глупость! Он думает, что может просто так взять и загрязнить нашу речку? Мы же здесь живем! У нас не только крестьяне, а семьи и дети в этой речке купаются и из нее пьют воду! — восклицал один из соседей, отставной губернский чиновник, статский советник Станислав Крутилин, хозяин двух деревенек по полтысячи душ каждая.

Ему вторила вдова полковника, погибшего при Аустерлице, графиня Анастасия Смеречинская, унаследовавшая недавно от покойного мужа три деревеньки по семьсот душ крепостных. Она говорила с горечью в голосе:

— Этот старик совсем из ума выжил! Наверное, он возомнил себя вторым Потемкиным, с которым служил, не иначе! Еще один преобразователь Отечества выискался у нас по соседству! Это просто возмутительно, во что он превратил нашу речку! Один только мусор целыми днями вниз по течению плывет! Щепа и ветки от вырубок, да муть от глины! Ни пить, ни купаться невозможно! А по дороге и вовсе нельзя проехать ни в одну сторону из-за его бесконечных обозов для строительства. А если враги нагрянут, так и армия сюда не доберется! Потому мы должны объединиться, чтобы вместе написать жалобы в столицу. Пусть там наверху