"Фантастика 2025-65". Компиляция. Книги 1-29 - Виталий Свадьбин

Проводимость — сорок сесть процентов⁈ Это очень, очень дорогое пойло, Александр. Я б за стандартную поллитровку взял бы полмиллиона. И даже организовал бы продажи в другие колонии. Только вот никто у тебя её в оптовых объёмах не купит по такой цене.

— Это почему же?

— Ну, а ты не догадываес-сься? Какой у тебя алхимитесь-ский ранг?

— Абитур, — поморщился я. — По документам. Хотя в прошлой жизни вполне тянул на бакалавра.

— Во-от. С рангом ниже отличника — никто не даст этикетку. А без этикетки и без печати дегустационной комиссии партия — это просто пойло без название. Какое, кстати, название?

— «Три топора», — без раздумий сообщил я.

Это откуда-то из глубинной памяти советской юности из моей прошлой жизни. Здесь таких сортов я не припомнил — что ж, отлично, использую.

— Звучит бойко, — оценил Всеволод. — В обс-шем, у меня предлозение. Ты мне помогаесь разобраться с портовыми крысами, а я потом тебе организую поставки.

— Разобраться? — усмехнулся я. — Ты предлагаешь мне втянуться в серьёзные криминальные разборки?

— А сь-што, ты сдрейфил? — прищурился Вторников.

— Нет, разумеется. Совершенно не сдрейфил. Если бы ты знал, в чём мне уже доводилось участвовать… Просто награда кажется какой-то смешной. Помощь с поставками — это не та причина, по которой стоит ввязываться в полноценную клановую войну.

— Да брось! Какая зе война? Нормальное выяснение относ-шений.

Я пожал плечами.

— Я же не знаю, кто за твоими врагами стоит. Что за Гроссмейстер, например? Ты же проводил разведку, давай — расскажи мне.

Вторников поморилщся и махнул рукой.

— Узнавал я. Это какая-то мелкая сос-шка из бывс-шых учёных. Не высокородный. Выскочка. Людей у него мало, на понт берёт исключительно по части алхимии. Никто за ним не стоит, разве что пара портовых купчис-шек. Когда гайки с алкоголем только начали закручивать, а это ещё года два назад — тогда слус-шок в порту про него и пос-шол. До этого только официалы торговали, я… да речной граф Черепанов. Но с ним-то у меня давно уговор.

— Какого рода уговор? — прищурился я.

— Это… Наше дело!

Я изучил его мимику и сделал вывод, что дело у него с графом чрезвычайно-серьёзное.

— Допустим, — кивнул я. — А граф этот имеет какие-то виды на портовые магазины? Проще говоря — он нам союзник или враг?

— Понятия не имею. Скорее всего — будет нейтрален. Лис-шь бы в данайские вина не лезли. Если боис-ся — я проверю, спрос-шу.

Глаза не отвёл. Вроде бы не врёт. Согласиться и мне, что ли?

— Я не боюсь. Просто думаю, будет ли мне всё это выгодно, пока для меня это кот в мешке. Предложи что-то посущественнее?

Вторников подумал-подумал и хлопнул по коленке.

— А… хрен с ним! Если мы их одолеем — забирай хоть половину чёрного рынка алкоголя в Белом Береге! Три магазина из с-шести. Всё равно я не смогу работать, если там будут сидеть люди Гроссмейстера! Но надо срочно! На этой же неделе! Я соберу не менее тридцати человек.

Я оценил все за и против — и кивнул.

— Предварительно — я с тобой. Но мне нужно согласовать всё с моей командой. Давай обсудим все детали завтра, — кивнул я. — Сегодня у меня дела поважнее.

Дела действительно были важные. Теперь помимо поисков Надежды Константиновны мне требовалось разыскать ту самую аттестационную комиссию, да ещё и уболтать её подтвердить мне ранг.

Благо, я уже знал, что искать мне и её, и комиссию предстоит всё там же — в Югопольском университете, куда я и направился.

Но не сразу. Выйдя из подвала, подумал сунул две пятисотенных купюры тому пареньку-парковщику.

— Это… мне⁈

— Тебе. Как зовут?

— Дормидонт.

— Купи себе новый фотоаппарат. Нормальный, с цифровой печатью. Заработаешь что-то — вернёшь, и поделишься процентами. Скажем, десятью, или сколько не будет жалко. Если Вторников что-то возразит — сообщишь мне.

— Спасибо, господин, спасибо! Я не подведу!

Выглядели подобные траты странными, особенно при моём дефиците бюджета, но только на первый взгляд. А всё потому, что я разбираюсь в людях и могу безошибочно определить успешные стартапы для посевных инвестиций. Ну и, к тому же, каким бы Вторников не был ситуативным союзником — всегда полезно иметь кого-то и у него в тылу.

Предчувствие по поводу университета меня тоже не обмануло.

Университет с классическими во всех мирах для таких заведений колоннами и полдюжиной невысоких, но солидных каменных корпусов раскинулся совсем рядом с холмом, на котором высился недостроенной Парфенон. А вот парковка оказалась забитой — машинами совсем разного калибра, возраста и стоимости.

Я подхватил приличного вида коробку конфет, прикупленную по дороге от Вторникова и зашагал к парадному входу.

В учебный корпус пускали безо всякого досмотра. Правда, старушка-вахтёрша в будочке на входе строго зыркнула:

— Стойте! Куда? Не помню вас!

— На кафедру изящных искусств, — сообразил я.

Вахтёрша крепко задумалась:

— А… Это где такая…

Но я уже спешил в коридоры.

В ином мире, испорченного гнилью терроризма, здесь бы обязательно стоял турникет, досмотр и система управления доступом с картами или сканером сетчатки. А вместо бабушки стояла пара плечистых мужиков. Но, во-первых, мы жили в реальностях середины, если не начала двадцатого века, а во-вторых — в колониях половина уважающих себя джентльменов ходили с оружием, и о безопасности студенты могли позаботиться сами.

А публика внутри была превосходная. Девицы ходили отдельно, парни — отдельно, хоть и учились в одном корпусе. Покрутив этот факт в памяти, я понял, что в студенчестве в моей прошлой жизни всё было совсем не так — смешанные группы не были редкостью даже на самых «мужских» специальностях. Здесь же, даже если дамы хотели идти на какое-нибудь машиностроение — под них формировали отдельную группу, иногда всего из три-четырёх человек.

Я заметил, учились как богатые, так и бедные. Парни и юноши в коридорах разделялись на группки по интересам и достатку. Девицы в скромных платьицах строили глазки и перешёптывались, парни побойчее, побогаче зыркали гневно и борзо, а робкие вьюноши сельского происхождения, наоборот, отводили взгляд.

В стеллс-шпиона играть не хотелось, поэтому я решил работать в открытую. Кивнул борзым, оскалился на робких. Осмотрелся и двинулся к расписанию занятий.

Длиннющая, но такая знакомая фамилия «Крестовоздвиженская» сперва быстро нашлась в списке преподавателей на стене — даже с неплохой фотокарточкой, но