Параллельный фарватер. Отклонение от курса. Книга 1 - Глеб Лютаев

там увидеть никого, кроме Виктора. Но девушка почувствовала, словно прочитав его мысли, что Даня боится. И боится он не Виктора, а кого-то совершенно другого. От этих мыслей ей стало по-настоящему страшно, и она постаралась ещё ближе держаться к старшему сержанту.

***

Наконец, достигнув угла, они осторожно завернули. Сзади послышался грохот, и они увидели, как дверь в очередной раз сама по себе захлопнулась.

– Что за чёрт? – шёпотом выругался Данила, обращаясь больше к себе, чем к Лене.

– Может, сквозняк?

Хрена с два, это был не сквозняк, ведь ветра не было с момента первого импульса. Данила держал автомат наизготовку, готовый в любой момент спустить курок. Он слышал, как сильно бьётся его сердце, он чувствовал страх, сковывающий его. Сзади тяжело дышала Лена, и это отвлекало ещё больше.

Посмотрев назад, Кравцов решил идти на ют. Они развернулись в обратную сторону и пошли туда, откуда только что пришли. И вновь путь в десяток метров занял у них слишком много времени, словно коридор растянулся и преодолеть его стало гораздо сложнее, чем это было на самом деле. Как только они подошли к металлической двери, Данила потянулся к ручке. В этот же миг сзади послышался чей-то топот. Девушка закричала, Данила обернулся и вновь увидел чей-то силуэт, забежавший за угол. Он схватил Лену за руку и побежал, как вдруг позади дверь со скрипом открылась и оттуда повеяло ледяным холодом.

Они остановились посередине коридора и замерли.

– Ты смотри на дверь, – сказал Данила, – а я буду смотреть туда. – Он указал в сторону уходящего вглубь судна коридора.

Так они и стояли неопределённое время. Было очень темно, фонари освещали коридор недостаточно. Какие-либо движения в этот момент прекратились. Данила изо всех сил старался прислушаться, но так ничего и не услышал.

– Лена, теперь медленно двигаемся вдоль стены и продолжаем смотреть каждый в свою сторону. Хорошо?

– Да.

Они разговаривали шёпотом, но в такой тишине и этот звук был очень хорошо слышен. Медленно, словно прощупывая каждый шаг, Данила смещался вправо, боясь отвести взгляд даже на секунду. Лена смотрела влево, подсвечивая себе очень тусклым фонариком.

– Данила…

– Что?

– Даня…

Кравцов отчётливо слышал, как голос девушки постепенно перешёл на писк. Он медленно повернул голову в направлении, куда она смотрела, и замер.

От страха, который испытал морпех, его автомат продолжал смотреть вперёд, он даже и не подумал навести ствол куда-то ещё. Взгляд Кравцова устремился в проход двери, которая только недавно сама по себе распахнулась.

В это было страшно поверить, в это не хотелось верить, но там, во тьме ночи, на уровне их лиц светились две яркие красные точки. Это не могло быть глазами, но это были глаза. Невозможно было определить, кому они могли принадлежать, но это было чем-то настолько ужасным, насколько может хватить воображения. Данила замер в изумлении, он просто не знал, забыл, не мог пошевелиться.

Стоявшая рядом девушка пятилась назад, но не могла сдвинуть замершего морпеха ни на сантиметр.

– Данила… – вновь не сказала, а скорее проскулила она.

Но Кравцов её не слышал. Он смотрел в эти глаза, и то, что он начинал видеть вслед за этим, вселило в него ещё больше страха. Из сумрака, из небольшого замкнутого пространства вокруг горящих глаз под игрой света и тени Данила увидел едва уловимые очертания капюшона. Тот человек (существо) словно чуть продвинулся вперёд, и свет фонаря прорисовал на нём элементы его мрачного одеяния.

Лена поняла, что Данила не обращает на неё никакого внимания, и со слезами на глазах принялась судорожно дёргать его за руку. Кравцов что-то чувствовал, но это что-то было таким незначительным. Всё, что имело значение сейчас, это проклятый взгляд и чёрный (тёмный) капюшон.

– Даня! Данила! Да очнись же ты, пожалуйста!

Где-то далеко, совсем в противоположной стороне послышался жуткий смех. Он был таким далёким и таким близким одновременно. Девушка вся тряслась от страха, но не могла ничего предпринять, потому что её любимый человек был то ли до смерти напуган, то ли зачарован. Она посмотрела в ту сторону, откуда слышался смех, но ничего не увидела.

Теперь вместо того чтобы отталкивать Данилу, девушка принялась тянуть его за собой, в сторону того ужасного, что было впереди. Она изо всех сил шла навстречу безумному страху, но понимала, что действовать самостоятельно Кравцов сейчас не в состоянии. Ей нужна была дверь, ведущая в столовую. Только это сейчас могло помочь, лишь бы хватило сил и смелости затащить Данилу туда.

Она постоянно оглядывалась, проверяя, что происходит с Данилой. Но он был таким же, как и в самом начале. Чем ближе Лена подходила к двери, тем дальше она была от неё, и это казалось ещё большим безумием в том сумасшествии, что происходило вокруг.

Данила же, всё ещё пребывая в ступоре, видел, как вот уже из-за металлической перегородки выступила нога. Но это была не нога, это было что-то представляющее собой лишь подобие нижней конечности. Что-то тёмное, мерзкое и скользкое приближалось. Оно наступало. И это было неизбежное, неминуемое продвижение сил, настолько чёрных, что разум отказывался это воспринимать.

Лена всё тянулась и тянулась вперёд, используя перила как точку опоры.

– Данила, пожалуйста, помоги мне! Данила, очнись же! Прошу тебя! – не переставала кричать девушка. Она не знала, что ещё сделать, чтобы он услышал её.

От безысходности Лена принялась кричать Володе, который всё это время даже и не думал высовываться из своего укрытия.

– Вова! Вова, помоги нам, пожалуйста.

***

Девушка уже не просто плакала, она билась в истерике. Но несмотря на это, не пала духом, а наоборот. Глядя вперёд и видя, что превратившиеся из красных в жёлтые глаза – улыбаются, Лена нашла в себе новые силы. Да, невозможное сравнение, но оно заставило девушку ещё упорнее тянуть непосильную ношу.

«На самом деле эта музыка может вдохновлять и, более того, придавать силы в самый тяжёлый момент». Так ей сказал Данила. Она очень хорошо запомнила его слова. Было в них что-то вдохновляющее, сильное, что ли. Лена чувствовала, что он сказал это не просто так, потому что словно слышала это в его голове во время их разговора. Но сейчас не знала, как использовать это и что ей нужно сделать, чтобы помочь Дане прийти в себя.

Вот неожиданно для себя самой она нащупала ручку двери. Лена принялась судорожно её опускать вниз, но та словно сопротивлялась. На миг ей показалось, что всё кончено. Проклятая железяка никак не желала поддаваться усилиям девушки. И всё же