Слабость плоти - Мастер_Угвей

Монстр издал заливистый смех, сжимая рваную рану в его груди. В месте, где должно было быть сердце, сейчас зияла дыра, однако порождение Океана душ едва ли считало этот факт обременительным:

— Ты знаешь, что это не так, Ангел. Мы оба знаем, что война никогда не кончается. Сколько бы твой отец не твердил о том, что однажды наступит мир, в глубине души ты знаешь, что его жажду власти ничто не остановит, — шёпотом произнёс он, прожигая взглядом Примарха. — Я знаю, что потоки времени доступны тебе — одновременно грядущее, настоящее и прошлое. Ты видишь изменение путей, а пути видят тебя. Невероятный дар, и столь же невероятное проклятие! Ты можешь ощутить его в своей крови плоти, в собственной душе и собственной жажде! Жажде рвать плоть, крушить черепа врагов и пить их кровь подобно самому сладкому нектару, чтобы отвратить мрачное будущее! Стараешься иссушить жажду доказать всем, что ты не человек, а нечто куда большее! Ты уже знаешь, что сегодня произойдёт, осталось лишь закончить наш спектакль и приступить к основным действия. Сегодня — это день, когда ты спасёшь человечество, Ангел. Ну, или как минимум сделаешь первый шаг к его истинному возвышению.

Демон запрокинул голову и заулюлюкал, пока черная кровь пенилась на его губах. Однако прежде чем Девятый успел сделать что-либо, фигура порождения будто бы смазалась, и на его месте теперь стояло другое существо. Абсолютно здоровое и даже пышущее жизнью, смешанной с невероятным жизненным опытом и мудростью. Демон принял облик его отца. Лишённого доспехов и ростом не больше обычного человека — именно таким бы сам Сангвиний представил своего Императора до того, как тот начал свой поход.

Идеальный во всех деталях, но при этом ставший каким-то гадким и походящим скорее на пародию на Повелителя человечества. От слишком кривой улыбки до глаз в которых не было и намёка на настоящие эмоции — всё стало похожим на фарс. Однако Ангел Империума почему-то всё равно не был в силах нанести последний удар и окончить его игру. Весь мир вокруг него будто бы противился этому, как и сама его сущность, по какой-то причине желавшая выслушать это существо.

— … Сегодня день, когда твой изъян проявится, Сангвиний Ваала! Мой лучший сын и главный клинок, — поднявшись с колен и начав по какой-то причине мягко улыбаться, со всей теплотой ответил демон. — Ты не представляешь, как я горд, смотря на тебя. Как радуется моё сердце, видя, какой силы ты достиг! И все твои сыновья увидят тот миг, когда достигнешь ещё большего! Некоторые не доживут до того, чтобы рассказать об этом, однако уверяю тебя в том, что вся вселенная запомнит день, когда Ангел взлетит из своей клетки! День, когда Тёмный король обретёт свою плоть и сделает свой первый вдох…

Картины будущего, до этого время от времени пытавшиеся Девятого, сейчас пропали. Он видел лишь один исход событий, и только одну реальность — лик этого монстра, издававший безумный смех, а также Примарха, улетавшего от него со всей силы.

— … Я знаю тебя, мой сын, и вижу твою душу, как не способен увидеть ты сам, — сказал «Император», показывая свою блестящую улыбку, в которой сейчас виднелись клыки настоящего хищника. — Ты никогда не задумывался о своей цели, в долгой темноте ночи, когда ты был одинок и обеспокоен? Ты когда-нибудь осмеливался высказать мысль о происхождении твоих… даров? Что же, позволь мне тогда сообщить — когда ты был ниспослан с небес, чтобы поселиться в пыли и красных песках Баала, именно я наблюдал за тобой. Именно я наложил на тебя руки, и дал тебе возможность взлететь к небесам. А потому позволь же мне и сейчас дать тебе дар, что возвысит тебя до настоящего бога…

— Лжец, — сказал Сангвиний. — Я сын своего отца, и всегда буду им. Я ангел его чистого гнева, и кара Его, направляемая рукой истинного Повелителя человечества…

— А я разве спорю? Твой отец создал тебя, однако кого ещё ты видишь перед собой? Я и Император — это лишь две стороны одной монеты. Свет и тьма, день и ночь, порядок и хаос. Мы неразрывно связаны, и просто являемся собой разные аспекты человечества. Он — это всё «великое и светлое», что воплощает из себя род людской. Я же — то, чем оно является на самом деле. — издав противний высокий смех, который эхом разошёлся по всей земле, продолжила тварь. — Твой отец открыл свой огонь чародейства в тот же день, когда я родился. Когда маленький мальчик увидел тело своего отца, которого убили не ради пропитания, а из-за чистой ненависти — впервые за всю историю человечества — именно тогда родился твой Император, а вместе с ним и я. Так скажем, личный демон всего вашего рода приматов, которых я люблю всем своим сердцем. Каждый раз, когда человечество открывало новую технологию или создавало произведение искусства — тем ярче раскрывались дары твоего отца, и тем сильнее становился он сам. Но каждый раз, как человек убивал своего собрата из-за гнева, зависти и прочих тёмных эмоций… Тогда сильнее становился уже я. И мне хочется, чтобы ты искренни ответил на вопрос, мой Ангел — как ты думаешь, кто в итоге из нас двоих стал сильнее?

Образ демона изменился — вместо большого и сильного воина, он резко стал невысоким ребёнком с медной кожей и всё теми же длинными волосами, но в примитивной варварской одежде. С татуировками двуглавого орла на груди, а также венком из осенних золотистых листьев, и взглядом абсолютной невинности.

Сангвиний попытался оглядеться и найти своих сынов или хотя бы своего брата, но сейчас его собственные глаза отказывались помогать ему. Вместо былого поля битвы, где он с сынами достиг оглушительной победы, теперь Ангел стоял посреди бескрайних мёртвых пустынь, пески которых не имели предела. Казалось, словно он вернулся на родной Ваал, где впервые открыл глаза…

— … И не правда ли красивы эти земли? Я вижу, о чём ты мыслишь, мой сын, и потому понимаю твою сущность лучше, чем кто-либо другой. Гнев и ненависть, сожаление и апатия. Это то, что ты есть, это то, что ты скрываешь под своей благородной маской, и то, что