Умение жить спокойно - Адмирер

Серафол широко улыбнулась.

— Всё очень просто, — она выдержала драматическую паузу. — Я хочу легализовать тебя.

Тут я чуть растерялся, вопросительно смотря на собеседницу.

— Будь добра, расшифруй.

Владыка Ада поцокала языком.

— Исэ-Исэ, — девушка сделала вид, будто разочарована. — Думала, тебе не придётся объяснить столь базовые вещи.

Моей реакцией на подобную провокацию стала вздёрнутая бровь.

— Ты — маг, о котором почти никому не известно. Разве тебе не хочется немного приоткрыть себя, показать миру собственную стоимость? Показать, что именно ты, а не кто-то другой, достоен уважения и почитания? — чрезмерно эпатажно выдала Левиафан.

— Играть на низменных потребностях социального сознания? Плохой ход, — отозвался, специально показывая голосом полное отсутствие интереса в озвученном предложении. — А если честно?

— Честно? — протянула Серафол, прикладывая пальчик к губам. — Чистая формальность. Чтобы ни у кого не возникло вопросов, почему Владыка Ада проводит столько времени с обычным человеком. Вдобавок, облегчит твои отношения с Химеджимой, дав вам небольшой фундамент, от которого можно оттолкнуться.

— Неожиданная забота с твоей стороны, — осклабился. — Что, наконец-то решила оставить свои попытки захомутать меня?

— Почему же?

Левиафан наклонилась вперёд.

— Всё это лишь часть плана по твоему завоеванию, — в её взгляде промелькнула откровенная жадность. — Не устану повторять, Исэ…

Демоница снизила голос до вкрадчивого шёпота.

— Я готова на многое, чтобы заполучить тебя в свои руки…

***

Лёжа на кровати, я глубоко вздохнул, прикрыв глаза.

[Собираетесь согласиться с предложением Серафол?]

Не знаю. С одной стороны, мы обговорили детали и, по итогу, я ничего теряю, только приобретаю. С другой…

А есть ли конкретные минусы? Я уже раскрылся перед Акено и Левиафан, Риас с Соной также частично в курсе, церковницы что-то подозревают. По сути, упрощу себе задачу и сбагрю часть проблем на Владыку Ада.

[Тогда почему не дали ответ сразу?]

Привычка. Импульсивность редко когда приводила меня к чему-либо хорошему. Впрочем, и долгие раздумья с переливанием из пустого в порожнее не гарантируют успеха.

Но, наверное, главный фактор заключается в том, что мне действительно некуда спешить. Знаешь, Серво, мне потребовалось восемнадцать лет, чтобы осознать тот факт, что я… больше не связан по рукам и ногам множеством ограничений, присущих людям.

И эта мысль…

Я поднял руку вверх, сжимая ладонь в кулак.

Меня радует?

— О чём задумался, братик? — выйдя из ванны, Самэ принялась просушивать волосы полотенцем.

Сегодня, согласно принятой договорённости, она ночевала у меня, вытеснив Акено обратно в общежитие. Не знаю, как ей удалось договориться с моей девушкой. Видимо, свои способы.

— Вопросы бытия терзают мой разум, — отозвался, добавив в голос хорошую долю драматического пафоса. — Кстати, снова стянула мою футболку?

— Конечно, — с готовностью подтвердила сестрёнка. — Та привилегия, от которой я не собираюсь отказываться ни при каких условиях.

Метко кинув полотенце на сушилку, Самэ подошла к кровати и буквально прыгнула сверху, почти выбив весь кислород из лёгких, не будь у меня укреплённого тела.

— Они удобные и большие, — дополнила девушка, для удобства закинув на меня ногу и уткнувшись носом в шею. — Или ты против?

Погладив её по чуть влажным волосам, мягко улыбнулся.

— Сама знаешь, что я, в принципе, не могу тебе отказать.

— Не боишься, что я начну этим вовсю пользоваться? — хихикнула она и ненадолго затихла.

Втянул носом воздух.

Боюсь ли я? Только если чуть-чуть. Но не того, что мелкая окончательно потеряет берега, возжелав того, что не стоит или за что цена будет слишком велика. Это всё тлен, не заслуживающий внимания.

А вот что именно вызывало напряжение — понять не могу. Есть едва заметный червячок, вгрызающийся в сознание, однако найти его логово и избавиться у меня не выходит.

Впрочем, так ли это плохо?

— Тем не менее, при этом оставил меня одну, — неожиданно буркнула малышка, не поднимая лица. — Хотя обещал всегда быть рядом.

— Разве я не рядом? — усмехнулся. — Тебе достаточно лишь попросить и, вуаля, старший брат тут как тут.

Сестрёнка немного поёрзала и едва слышно пробормотала.

— Это не то, поскольку мне всё равно мне без тебя одиноко, — она вцепилась пальчиками в ткань моей домашней майки. — И ты сам в этом виноват.

Самэ приподняла голову, смотря на меня тоскливым взглядом, точно таким же, когда услышала новость о моём переезде.

— Я не думаю, что вообще смогу на кого-то в этой жизни полагаться, кроме тебя, — в уголках голубых глаз начали скапливаться слёзы. — Братик, ты нужен мне. Ни мама, ни папа, никто. Лишь ты…

Под конец её шепот приобрёл нотки безысходности, отчего я почувствовал укол боли в сердце.

— Мне казалось, что ты нормально справлялась, — чуть растерянно пробормотал.

— Я честно пыталась, — всхлипнула малышка. — Все эти месяцы я искала способы забыться, занимала себя чем угодно, лишь бы не думать, но… — её губы сложились в подрагивающую улыбку. — Бесполезно.

Она сглотнула, собираясь с мыслями.

— Да, понимаю, что такая привязанность ненормальна. Однако… однако! — резко поднявшись, Самэ буквально оседлала меня, крепко держа за лямки майки. — Почему меня вообще должно заботить, что "нормально", а что — "ненормально"? Почему я должна подчиняться чужим нормам и правилам?! Я хочу быть всегда рядом со своим старшим братом! Хочу, чтобы он обращал внимание только на меня и никого, кроме меня! Разве это плохо? Разве… п-плохо?

Слёзы, скатываясь крупными каплями по её щекам, падали на моё лицо.

В первый раз на моей памяти я видел, как она плачет, и от этого возникло беспричинное желание что-нибудь сломать.

— Н-ну и что, что мне почти шестнадцать! Плевать я на это хотела! Никто не смеет мне говорить, что я должна, а что не должна! Ты сам говорил, ч-что я могу следовать своим желаниям! И… и… — сестрёнка перестала кричать, вновь скатившись до едва слышного шёпота. — И у меня лишь одно желание…

Она судорожно вздохнула и, покусывая губы, жалобно протянула.

— Быть с тобой, б-братик. К-как раньше. В-вместе, — её откровенно потряхивало. — Н-навсегда…

Смотря в её глаза, полные отчаянной мольбы вперемешку с животным страхом, я застыл, после чего, рывком приняв сидячее положение, крепко прижал к себе Самэ, крепко обнимая