Фантастика 2025-40 - Ольга Ярошинская

В итоге он опять добился своего. Уже следующим утром начальник сверхполиции принес Диминику постановление об отмене наказания и всучил в руки перед началом первой лекции. Однако строго предупредил:

– Только попробуй использовать эту поблажку для очередных преступлений!

– Что вы! – инкуб нацепил на лицо самое честное выражение. – Никогда даже не думал о таком подумать! Да чтоб у меня прыщ на подбородке выскочил, если я хоть когда-нибудь захочу нарушить сверхзакон.

Я закатила глаза. Этой идеальной роже никакие прыщи не страшны. Теперь в человеческий мир снова потекут реки запрещенных амулетов и колдовских настоек – он сразу собирался использовать свое положение и наконец-то к этому приступил. Не удивлюсь, если и всех нас к этому делу припашет. Кристина, узнав, что можно получить за заслуги, вновь начала упрашивать его включить ее в отряд. Не знаю уж, каким образом он сможет и дальше откладывать этот вопрос.

Глава 9

Магистр Веллес, пришедший на лекцию, монотонно начал:

– Сегодня мы будем изучать виды магических щитов. То есть опять займемся бесполезной тратой времени. Никто из вас, кроме Риссаи, такие щиты не установит, а Риссая основные виды защиты и без меня знает…

Диминик вскинул руку, прерывая его. До этого момента он упоенно целовал Кристину на задней парте – не иначе, нашел лучший способ заткнуть той рот. Но теперь встрепенулся и привлек к себе внимание:

– Магистр, так получилось, что я очень хорошо разбираюсь в артефактах – могу стоимость определить с десяти шагов, прикинув силу и редкость…

Преподаватель усмехнулся:

– И зачем же тебе понадобился этот навык, Диминик?

Инкуб понял намек, но бессовестно парировал:

– Хватит уже придираться, я сейчас не об этом. Итак, многие амулеты усиливаются материалом, из которого изготовлены, а какие-то работают только от начертанных на кожаных подложках знаках. До сих пор существам не было необходимости рисовать эти знаки прямо на своей коже, потому что легче поменять артефакт на нужный в зависимости от ситуации. Но что если мы соберем идеальную подборку из них для того, кто не рожден существом? У нас как раз есть подопытный кролик.

Он указал подбородком на Маринку, сидящую рядом со мной. Но она не оскорбилась, а задумалась над его предложением и повернулась к нему:

– Дим, ты собираешься разрисовать меня татуировками?

– А почему нет? – Он серьезно смотрел на нее. – Сначала смываемым пером найдем правильное сочетание, а потом набьем эти же знаки. Ты – человек. Но почему бы не попробовать дать тебе ведьмовской защиты или возможности магической атаки?

Аго крякнул:

– Действительно! У тебя тело большое – много чего поместится!

Но инкуб посмотрел на тролля и добавил:

– Тебя я тоже в виду имел. Вы сами слышали: сверхполиция считает вас беззащитными детьми, и кое в чем те бестолочи правы. У всех остальных в десятом отряде есть хоть какая-то магия. Неужели ты сам не хотел бы уметь что-то, чего не умеет твоя раса?

Я разинула рот. Магистр Веллес упал на стул с совершенно потерянным видом. Мы ждали именно его реакции, как самого опытного ведьмака, и он удивил, протянув обескураженно:

– Дело непростое, но можно попытаться. В самом деле, есть специальная письменность, усиливающая защиту или дающая какие-то способности. Ведьмаков мы из них не сотворим, но от несильного удара можем защитить… Это решение выбивается из всего теоретического курса магии, но ты прав – раньше у нас просто не было необходимости об этом задуматься…

Я ожидала, что Маринка начнет возмущаться – не каждая девушка согласится «украсить» свое тело несмываемыми рисунками. Но я подругу недооценила: у нее загорелись глаза от мысли, что она перестанет быть пустым местом в мире существ. А Николас… ну, оборотень будет любить ее в любом случае, хоть для чего-то его фатальная привязанность пригодилась.

В ближайшие три дня график учебных занятий был выкинут в окно, поскольку магистр Веллес и сам заинтересовался экспериментом. Кристина фыркала и высокомерно заявляла, что ни за что не позволила бы уродовать свое тело. Наверное, завидовала – ведь ей как раз никто и не предлагал. Преподаватель вместе с Димиником зарылись в книги, но мы тоже пытались помогать – по меньшей мере по их заданию искали подробные описания каких-то знаков. Решение оказалось сложнее, чем вначале подумалось: девяносто девять знаков из ста отметались из каких-то соображений. Наконец, на третий день Маринка обзавелась первым уродливым иероглифом на левой лопатке, благо маленьким и незаметным. Наносил рисунок сам магистр при участии Риссаи – было очень важно, чтобы знак писался одаренным ведьмаком, иначе никакой магической силы он не получит.

Нет, после этого моя подруга не научилась арканить альтеров или накладывать привороты. Все, чего мы добились – небольшой воздушной волны, когда она резко махала левой рукой. Такая волна не отобьет серьезную атаку – максимум, собьет противника с толку, но Марина была счастлива до прыжков под самый потолок. Я могла себе представить ее восторг: в сравнении с ничем такая магия ощущается невероятной могущественной силой.

Следующим знаком они установили ей защиту от смертельной опасности, но с ним была загвоздка: он был разовым – в точности, как мой амулет-капелька, который имел лишь один заряд. Тоже неплохо, но теперь всякий раз Марине после использования придется его обновлять, а это не так-то просто: кроме сильной ведьмы, которую придется всегда иметь под рукой, нужно еще и перенести боль, когда целый час кожу прокалывают иглой.

Еще через пару дней к нам на лекцию заявился Николас собственной персоной – не отговаривать свою возлюбленную, а держать ее за руку и утешать, когда ей приходилось терпеть. Оборотень уже был в курсе нашей задумки, от него мы скрыть бы и не смогли, но неожиданно похвалил:

– Вы сами-то хоть понимаете, какой это прорыв? Если вы даже человека сможете усилить магией, то уже через год все магикопы будут делать подобное!

– Не будут, – огорчил его магистр. – И это не прорыв. В случае Мары – насущная необходимость, иначе ей на опасной службе делать нечего. Но для существ правильнее развивать собственные силы, а по мере необходимости использовать артефакты. Это два разных пути – и их ни в коем случае нельзя перемешивать.

Диминик с ним согласился:

– Верно. Вот я обладаю природной ловкостью. Но если бы постоянно носил на себе защитный знак, то мое тело со временем бы расслабилось – отпадет нужда в любую секунду контролировать, откуда летит кулак ревнивого мужа. Лучше уж развивать природные таланты – они всегда сильнее.

Николас произнес уже спокойнее:

– И все равно это потрясающе. Кто бы мог подумать, что в сверхполиции не хватает профессиональных мошенников с их нестандартным умением выкручиваться из любых ситуаций… Диминик, я рад, что ты теперь с нами! – он изменил тон и без паузы продолжил: – А теперь убери свои грабли от моей девушки, гнида поганая!

Инкуб действительно прижал кончики пальцев к руке Марины, пока Риссая заканчивала зачарованную татуировку на ее предплечье. Мы все ее держали, чтобы случайно не дернулась от боли.

– Я же помогаю! – возмутился Дим.

А оборотень прорычал:

– Я тебе сейчас помогалки оторву.

Нашему командиру пришлось ретироваться, хоть и с веселым видом. Очевидно, как бы его ни начали ценить магикопы, но к своим женщинам никогда и на пушечный выстрел не подпустят. Служба службой, но инкубы отдельно, а невесты, подруги, жены и сестры – отдельно.

Аго прогнусавил со стороны:

– А наш крашеный блондинчик не такой тупой, каким кажется! Прекрасно знает, что Мара для него – единственная любовь, но он для Мары – лишь первый из сотни!

Диминик подошел к нему, хлопнул по протянутой ладони, сел на соседний стул и точно так же сложил руки на груди:

– Я бы и не выразился лучше, коллега.

Оборотень взвился:

– Я не крашеный! – Очевидно, что это было единственное обвинение, которое ему хватило духу опровергнуть.

Диминик деловито продолжил, обращаясь к троллю:

– Думаешь, ему теперь до конца дней отгонять от Марины всех инкубов?

– Только бы инкубов, дружище! – деланно вздохнул Аго. – Любого придется отгонять. Давай уж прямо – в крашеных