Фантастика 2025-196 - Кирилл Станиславович Бенедиктов

наст. Колючий, острый, как стекло. По голове заехало ошмётком корабельной обшивки. Снег поехал, и эзера потащило вместе с ним. Вертело, подбрасывало на ухабах. Он понимал, что надо зацепиться за край, хоть за что-нибудь, но его швырнуло со ступени быстрее, чем он сообразил, где этот… край или что-нибудь. Секунда полёта, и ледяной гранит выбил дух. Кости спас хромосфен. Но дальше пурга валяла уже бессознательный мешок. Он шмякнулся о новую ступень, покатился, упал с нового порога. Хромосфен спасал Кайнорта от переломов ещё пять ступеней. На девятой — последней — броня отказала. Скоростной спуск мешка занял четверть часа, и Бритца швырнуло к подножью. В лощину, где густо рос ледяной кустарник. Его иглы были мертвы.

* * *

Альда Хокс плакала. Альда. Хокс. Плакала.

Это случалось примерно так же часто, как Большой взрыв. Здесь, в компании робота и канизоида, она могла пустить слезу, не теряя лицо, но ни разу этим не воспользовалась. До этого дня.

— Госпожа Хокс…

— Заткнись, Сивер! — огрызнулась она. — Я в порядке! Занимайся своим делом!

— Я только хотел сказать, что засёк воланер.

Альда бросилась к мониторам. Как так… Разве с Бритцем не покончено?

— Это Йола Шулли, госпожа.

— Точно он⁈

— Да, он открыл видеодоступ к кабине, он там один. Разрешить стыковку к малому шлюзу?

— Да! Да! — она выкрикнула уже в коридоре.

О да. О да!

Через минуту Альда ждала у малой шлюзовой камеры и переминалась на сломанных каблуках. Перед стыковкой она вытерла слёзы так резко, что расцарапала щёки алмазным когтем. Но они полились опять. Ещё минута, и двое сжимали друг друга крепче и жарче, чем капкан плазмосети.

— Йола… Я думала, что убила тебя.

Они долго целовались у шлюза.

— Я сразу… догадалась… — вздохнула Альда, нехотя отрываясь.

— Но зачем так сложно, моя хорошая? — ласково спросил Йола. — Он был один со мной в шлюзе. Надо было пустить нас. Я подал знак, чтобы ты приготовилась к атаке. Мы бы справились, да ещё втроём с канизоидом.

— Откуда же мне было знать, что он не привёл всю перквизицию? Ты подал знак, что корабль захвачен! Я так это расценила. Ты не представляешь, чего мне стоил этот рычаг!

Она плакала перед ним, не стесняясь. Йола поцеловал её в лоб:

— Ну, ну… молодец, ты всё сделала правильно. Мы же условились. Но ты могла погибнуть в шлюзе, хоть об этом подумала?

— Там… — Альду зазнобило. — Там была шчера. Она моя, моя добыча, это личное. А у неё счёты с Бритцем. Я использовала её.

— Что ж, при иных обстоятельствах я бы тебя отшлёпал. Но теперь от неё можно избавиться. Я выпью её, мне срочно нужна кровь. Приведи.

— Нет, пожалуйста, это будет слишком быстро! Нет, оставь её мне.

Хокс с раннего детства не делала такие большие и жалостливые глаза:

— Умоляю, Йола.

— Ну хорошо, — он примиряюще улыбнулся и растрепал Альде затылок. — Ты была умницей сегодня. Поиграй, но потом избавься, поняла? Нельзя таскать сюда лишних людей, хватит уже того, что мы везём с собой мелких ублюдков. Да, где они? Дай я выброшу их на ледник.

— Йола, постой, это дети. Минори. Один… один из них мой племянник. А вторая протера…

— Бритц убил Йону! Он убил его! Разве я могу спустить ему⁈

— Да кому теперь мстить, Кайнорт мёртв!

Прежний тон Альды Хокс и ть-маршальские нотки подействовали как пощёчина. На виске шмеля заиграла жилка, он покраснел и умолк. Несмотря на то, что простолюдинка повысила голос на минори ветви протерагонов.

— Йола, послушай… послушай же! — Альда положила руки ему на шею. — Что, если он успел сообщить о похищении в перквизицию? Надо припрятать детей, и, если вдруг сюда явится полиция, то мы их спасли. А если нет, убить-то — проще простого! Убить успеется.

— Я об этом не подумал. Я ещё слишком шокирован смертью Йоны. Иногда ты поразительно сообразительна.

— Иногда? — буркнула Альда.

Он заткнул её новым поцелуем, безотказным средством сладкого периода их отношений. Йола подумал недолго и кивнул:

— Снеговая гроза отступает на полюс. Я отвезу детей в старые ангары, а ты избавься от шчеры. Встретимся позже во Френа-Маньяне.

— Поняла. Йола, не сердись. И за рычаг тоже.

— Конечно нет. Приказы Рейне прежде всего, помнишь? — серьёзно сказал он и взял в ладони лицо Альды, чтобы заглянуть в глаза. — На твоём месте я поступил бы так же.

Полосатую Стерву сдавили смешанные чувства. Он поступил бы так же. Отправил бы её в ледяной ад, разбил о гранитные ступени, лишь бы не перечить Ктырю. Она мечтала, чтобы когда-нибудь Йола посвятил её в истинные причины такой преданности. «Закрытому клубу для тех, кто» и его новым правилам.

Глава −20. Конец

Шлейф уходящей на север метели укрыл лощину. Колючий саван оцарапал лицо, и Кайнорт разлепил веки. На ресницах цвёл иней. На таком морозе боли он уже не чувствовал. Это была приятная дрёма перед тем, как заснуть глубоко. Над ним чернело небо и кувыркались метеоспруты. У лица сверкали кристаллы: синие, зелёные в полярном сиянии. Как в калейдоскопе. Кайнорт услышал противное урчание. Рядом. Внутри. Это что, он разве ещё дышал? Скосив глаза, он попытался разглядеть, где лежит. Иглы кристаллов росли неестественно близко. Бритц удивился, но не испугался. Иглы росли прямо из него.

Значит, упал в ледяные кусты, и его проткнуло насквозь. Ужас даже не пошевелился в нём, замёрз. Нервы потеряли эластичность. Кайнорт увидел свою руку, скользнувшую вдоль сосульки. Ощутил только тень холода. Их было несколько, гладких, совершенных. Жестоких, как сталь. Сломать не хватило сил.

«Я не инкарнирую…» — апатично подумал Бритц.

Кокон не справится, если в теле этакие тычки. Хриплое урчание становилось тише, реже. Ещё один метеоспрут проплыл над ним, перебирая щупальцами, и на лицо упали снежинки. Так приятно заиндевели глаза. Кайнорт уже видел узоры: перья и цветы, какие бывают на стёклах. Сморгнуть пожалел, они были такие чудесные.

Рядом зазвенели иглы. Кто-то шёл по полю, ломая сосульки. Если зверь начнёт глодать ноги, думал Бритц, он даже не узнает. Иглы хрустнули совсем близко. Он перестал дышать. Или зверь шёл медленно… или на двух ногах.

Холод пробрался под кожу просто нестерпимый. Такой, что трещали кости. Исчерченная проткнувшими его иглами, замутнённая узором инея,