Фантастика 2025-147 - Юлия Шахрай

На следующий день главный винный погреб, расположенный у восточной границы их владений, был вынужден приостановить работу. Купцы из южных земель, везшие особые сорта вина, внезапно заявили, что “не получили подтверждения платежей” – хотя бумаги у Хваджон были в полном порядке. Дальнейшая проверка показала, что несколько доверенных писцов, ведших учёт, внезапно заболели и оказались недоступны.

Слухи в городе начали меняться. В чайных лавках шёпотом передавали, что у семьи Хваджон будто бы возникли некоторые проблемы с оплатой долгов, а в ряде лавок их торговые знаки начали исчезать с прилавков – уступая место символам других домов. Всё это было сделано с филигранной аккуратностью. Не один удар в сердце, а сотня тонких порезов, каждый из которых сам по себе не смертелен, но в сумме заставляет кровь уходить.

Внутри семьи началась нервозность. Старшие советники семьи Хваджон всё чаще собирались на совещания, а глава семьи, некогда неторопливый и уверенный, стал задавать слишком много вопросов и слишком часто отправлять гонцов.

До семьи Хун первые тревожные сигналы дошли не напрямую, а через сторонние уши. На одном из приёмов, куда пригласили и младших представителей Хун, кто-то из купеческих старейшин, отведя их в сторону, сказал:

– Слышали, в доме Хваджон будто ветер перемен гуляет… не к добру такие шевеления.

Княжна Хун, получив отчёт от своих людей, не поверила в случайность. Особенно её настораживало то, что каждый сбой происходил именно в тех самых областях, где семья Ло имела косвенное, но ощутимое влияние. Она прекрасно понимала, что Ло Иньюй не станет действовать в открытую, но и позволить затянуть удавку на шее Хваджон без вмешательства – значит, допустить, чтобы их возможный союзник оказался под чужим контролем.

В её покоях тут же началась своя, тихая мобилизация ресурсов. Проверка каналов снабжения… Поиск связей, которые можно перехватить… И осторожные намёки доверенным лицам в городе, что отныне им стоит внимательнее следить за любыми “подарками” и “случайными совпадениями”.

Напряжение постепенно нарастало, и хотя ни одно из великих имён ещё не было произнесено вслух, все, кто хоть немного понимал игру, уже видели, что в воздухе запахло надвигающейся схваткой…

…………

Ответ семьи Хун начал выстраиваться почти незаметно – как отражение в тёмной воде. Если княгиня Ло отрезала купцов и посредников от привычных связей, то представители семьи Хун собирались зеркально перерезать её собственные каналы – тихо, без громких заявлений, так, чтобы виноватых вроде бы и не было.

В несколько торговых домов, тесно связанных с Ло, неожиданно пришли “ревизоры” по линии императорской казны – проверять весы, качество шёлка, достоверность документов. Несколько поставщиков редких красителей внезапно получили выгодные заказы… но не от Ло, а от сторонних “молодых домов” с хорошими рекомендациями. В портах стали происходить мелкие задержки кораблей, в которых везли их товары. То досмотр растянется на лишние сутки, то документы внезапно “потеряются”. Всё выглядело как стечение обстоятельств, но любой, кто жил в этом мире, понимал, что за всеми этими случайностями стоит чужая рука.

Молодой князь Хун лично курировал первые шаги – выслушивал отчёты, отмечал слабые места в обороне семьи Ло, даже распределил задания между доверенными людьми, чтобы замкнуть эту тихую сеть давления…

Но как раз в этот момент в зал вошёл гонец, запыхавшийся, с пылью на плечах и потемневшим от тревоги лицом. Он упал на колени, ударился лбом о пол и произнёс:

– Ваша светлость… у границы провинции Сянин началось движение. Не караваны, не беженцы. Это… войско.

Слова упали, как холодная вода на раскалённое железо.

Хун Со Джун резко поднялся, и его глаза, ещё секунду назад прищуренные в расчётливой улыбке, стали стальными.

– Сколько? – Коротко спросил он.

– Не меньше двух тысяч. Идут под чужими знамёнами, но порядок… Точно военный. Наши пограничные заставы уже готовят оборону, но… – гонец слегка замялся, – похоже, они идут с намерением… Остаться…

В зале повисла тишина. Планы по зеркальной игре против семьи Ло пришлось отложить. Сейчас князь Хун прекрасно понимал то, что если граница падёт, это будет не просто потеря земли. Это – приглашение другим хищникам попробовать то же самое.

Именно поэтому он приказал немедленно мобилизовать ближайшие дружины, вызвать к себе воеводу, отправить гонцов в соседние провинции. Дальнейшие интриги придётся вести уже на фоне возможной войны – а это значило, что каждая ошибка будет стоить в десять раз дороже.

…………

Молодой князь Хун Со Джун выехал из столицы в провинцию Сянин уже в тот же вечер, как только были собраны гвардейцы и переданы экстренные распоряжения. Его гвардия шла в полном вооружении. Длинные пики, луки с тетивами, натянутыми до скрипа, щиты с гербом семьи, запас талисманов от чар и ядов. Лошади, покрытые защитными покровами из чешуйчатых пластин, шагали ровно, но чувствовалось, что даже они ощущают напряжение в воздухе. Путь в Сянин шёл через предгорья, и чем ближе они продвигались к границе, тем тревожнее становилось.

Вдоль дорог уже попадались сожжённые деревни – не разграбленные до конца, а брошенные, как будто люди исчезли за одно утро. Огонь пожрал крыши, но стены были рассечены странными следами, которые не мог оставить ни топор, ни меч. Камень будто крошили изнутри ударами какой-то потусторонней силы.

Молодой князь видел и тела. Некоторые – с жуткими следами ожогов, которые пульсировали тускло-зелёным светом даже после смерти. Другие – с пустыми глазами и сухой кожей, как будто душу вырвали, оставив лишь оболочку. Гвардейцы невольно ежились, шепча защитные заклинания.

На третий день пути, на перевале, их настиг первый прямой удар. Из-за скал, словно вырастая из тени, вышла группа культиваторов – восемь человек в разнородных, но одинаково мрачных одеяниях, украшенных узорами, похожими на клубящийся дым. Их ауры были тяжёлыми, вязкими, словно вгрызались в воздух.

Один из них шагнул вперёд, поднял руку, и земля под копытами лошадей передового отряда вдруг вспучилась, выплеснув наружу чёрные щупальца, увитые алыми прожилками.

Гвардейцы среагировали мгновенно – засвистели стрелы… Взметнулись клинки мечей и копья… Крики приказов… Но сам Хун Со Джун заметил главное. Их техники… Их движение потоков Ци… Всё было не из мира живых. Эти удары питались иной энергией – густой, ядовитой, отдающей холодом Нижнего мира.

Он не стал отдавать команду на отступление. Напротив, выхватил своё оружие – длинный меч с инкрустацией из нефрита, отбрасывающей тусклый золотой свет, и ударил навстречу. Один из врагов ответил – из его пальцев сорвался клинок из чёрного пламени, который не горел, а жрал свет вокруг.

Когда