Очень Большой Лес. Том 2 - Василий Головачёв

Какое-то время все четверо, замерев, разглядывали горящую «многоножку», следили за птицами, пытавшимися собраться вместе, и молчали. Потом Дорохов сказал с кряхтением:

– А ведь кто-то её направил сюда, вам не кажется?

– Интересная мысль, – отозвался Сергей Макарович в задумчивости. – Кроме нас, тут шастают только уроды чёрного леса. Плюс птицы.

– И Точилин, – мрачно добавил Мерадзе.

– Не верю, что это сделал он.

– Не птицы же?

– Почему нет? Они ведь тоже проникли в эти края не ради простого любопытства. Ищут базы Демонов, добрались даже до мемориала.

– Точилин мог специально оставить здесь охрану либо вообще наблюдает за нами и послал эту зверюгу.

– Не верю.

– Но исходить надо из этого постулата. – Дорохов снова озабоченно глянул на браслет. – Предлагаю больше нигде не задерживаться. Полетели домой.

Сергей Макарович развернул аэробайк, и дерево с базой Демонов под ним осталось позади.

Глава 19

Опоздание смерти подобно

Мотор зэковоза окончательно сдох в паре километров от границы Большого Леса.

Аппарат задёргался в конвульсиях, как больной эпилепсией, и рухнул в прогал между двумя массивами «баобабов», пропахав несколько метров пузом по кустарнику. Удар поэтому получился мягким, и пассажиры, хотя и разлетелись по кабине, пострадали не сильно.

Однако, после того как пришли в себя и обследовали запасы, оказалось, что всё крупное оружие – гранатомёт и ПЗРК – повреждено и использовать его не получится.

Огорчились, особенно Редошкин, потративший на экипировку отряда много тщания и сил. Выбрались из корабля, имея на руках только «Кедры», снайперский комплекс и несколько «теннисных мячей».

– Бегом! – проговорил Максим, сожалея, что они не взяли с собой помповые ружья.

Уловив недоброе дыхание лесной глуши, он передёрнул плечами:

– За мной!

Два километра для людей, давно не занимавшихся физической нагрузкой, превратились в настоящую полосу препятствий, тем более что плантоидные заросли в этой полосе были гуще дальних. Пришлось даже использовать мачете, с которыми Максим и Редошкин не расставались и всюду брали с собой.

Все два с лишним часа, потраченные на преодоление «полосы препятствий», Максиму чудились глухие голоса, вещавшие некие истины на незнакомом языке, и, встретив однажды испуганно-вопрошающий взгляд Вероники, майор понял, что она чувствует примерно то же самое.

Остановились перевести дыхание в окружении толстых ходульных корней псевдомангра, под его почти горизонтально вытянутым стволом.

– Что не так? – спросил он девушку.

– Давит… – пожаловалась она. – Слышу голос, но не понимаю, что говорит.

– Это Лес.

– Этот? – Вероника обвела взглядом заросли.

– Большой. Хочет что-то нам сообщить, но мешает местное биополе.

– Неприятное ощущение… Может, позовём его?

– Не здесь, минуем границу и свяжемся. Наверно, у него появилась важная информация. Отдохнули, спортсмены? Костя?

– Подождите, дайте отдышаться. – Ботаник с отвращением сбросил с ноги крупного жука. – Вот же мерзости наплодил этот лесок!

– Осторожнее, не раздави, это жук из нашего Леса, он помогает ему создавать защитное биополе.

– Всё равно мерзость, я с детства насекомых не люблю, с тех пор как меня оса в детстве укусила.

– Сколько же тебе было? – поинтересовался Редошкин.

– Два года.

– Хорошая у тебя память, академик, если ты до сих пор помнишь укус.

– Мучился долго, потому и запомнил.

– А почему ты ботаником стал, а не биологом, специалистом по фауне?

– Папа вообще хотел, чтобы я пошёл по его стопам, он химик, на оборонку работает, но моё естество не терпит давления! – Последние слова Костя выговорил со своим обычным апломбом. – Поэтому назло ему я поступил на биофак МГУ. Послушайте, пошли отсюда! Тут везде эти жучары ползают! Жаль, что природа лишила нас хвоста.

– В каком смысле? – удивилась Вероника.

– Предки хомо сапиенса имели хвост, но в процессе эволюции утратили его. А хвост, между прочим, выполняет много полезных функций.

– Это каких? – Редошкин снял с локтя жука величиной с его ладонь, с изумрудно отсвечивающими крыльями, сложенными на спине, переправил на ветку дерева.

– Ну, во‐первых, хвост помогает удерживать равновесие при ходьбе и любых сложных телодвижениях. К тому же с ним проще отбиваться от насекомых и мелких кусачих типа крыс. Ещё он выполняет роль тастатурного датчика.

– Какого датчика?

Костя снисходительно ухмыльнулся:

– Датчика касаний, определяющих температуру объекта, его плотность и вкус.

– От такого датчика и я бы не отказался.

– Он у нас есть, только не развит.

– Аппендикс, что ли?

– Копчик. Это всё, что осталось у нас от хвоста. Я бы с удовольствием его вернул.

Вероника прыснула.

– Представляю, Жора, какой ты будешь красивый с хвостом.

– Дело вовсе не в красоте, а в полезности, – отмахнулся Костя. – Будь у нас хвосты, мы бы зацепились ими за сучья и отдыхали бы сейчас на вершине дерева, в безопасности. Да и жуков бы отгоняли.

Откуда-то прилетел звук, похожий на стук кастаньет.

Собеседники замерли, прислушиваясь.

– Уж не летучие ли мышки пожаловали? – пробормотал Редошкин.

– Погнали! – бросил Максим, первым ныряя в заросли гигантского лопуха.

Уже у самой границы полосы плантоидов, перед отчётливо видимой зубчатой линией «секвой» Большого Леса, набрели на болотце в окружении псевдопальм. Центральное озерцо в нём заросло огромными кувшинками и ещё более величественными растениями, в которых Костя узнал знакомые аналоги.

– Виктория Регия! – завопил он, бросаясь к берегу и дотягиваясь до ближайшего зеленовато-голубого круга диаметром около четырёх метров и невысоким бортиком. – У нас тоже встречается, но поменьше.

Вероника учуяла странный будоражащий запах, нашла источник. Это были метельчатые цветы, схожие по форме с орхидеями.

– Костя, посмотри, что это такое.

Ботаник подошёл. Глаза его загорелись:

– Ёлы-палы, да это же ванда тесселата!

– Что?

– На Земле это орхидея, производящая триметилбициклогептан. Он повышает уровень оксида азота в пенисе, а тот в свою очередь расширяет сосуды и увеличивает эрекцию. Давайте нарвём!

Редошкин фыркнул:

– Тебе-то зачем? Или ты собираешься заняться любовью с Демонами?

– Дуб! – сердито огрызнулся молодой человек. – Я же для вас стараюсь.

– Спасибо, – усмехнулся Максим. – Нам не требуется. Ничего рвать не станем. Полюбовались? Не отставайте.

Однако впереди их ожидало ещё одно препятствие, которое, впрочем, удалось обойти. И всё-таки они задержались на несколько минут. Максим первым выбрался на край котловины с ровными, но оплывшими стенами глубиной в два десятка метров и увидел лес тонких слоистых скал оранжевого цвета, заполнявший понижение рельефа.

– Кин-дза-дза, – прокомментировал Редошкин панораму, выходя следом. – Мы такое встречали недалеко от чёрного леса.

Максим кивнул.

С точно таким же понижением идеально круглой формы попаданцы действительно познакомились, облетая территорию чёрного леса. Диаметр обеих котловин был одинаковый – примерно километра три, но если те скалы имели буро-жёлтый цвет, то эти светились оранжевым