Фантастика 2025-40 - Ольга Ярошинская

Влад Двести Семнадцатый с ней не согласился:

– Нелогичненько. Эйм никогда не признался бы, что нарушил исполнение наказания, если бы не был уверен в катастрофе. Даже если он ошибся – это тот самый случай, когда правильнее поверить. Почему только я способен сопоставлять издержки действия или бездействия? Это не так уж и сложно. Быстрее.

Два работника ледника помогли мне подняться и отвели немного в сторону. Один все еще меня придерживал под локоть, пока я заново не научусь стоять на собственных ногах, а второй бросился помогать со следующей капсулой.

– Что происходит? – прохрипела я.

Вокруг суетилось множество людей – кажется, собралась вся сверхполиция и обслуживающий персонал. И мне никто не отвечал, потому что были заняты чем-то очень важным. Стало зябко: влажное платье неприятно липло к телу. Но я сильно вздрогнула, когда на шее почувствовала щекотку. Бездумно вскинула слабую руку и схватила только-только оживающего таракашку – малюсенького, противного. Откинула насекомое на пол и брезгливо потерла рукой о подол. На это тоже не обратили внимания – сотрудники уже наверняка знали о проделке инкуба, или им на самом деле перестали быть важны любые его проделки.

Я оказалась далеко не первой освобожденной. Позади так же шатко топтались те, кто уже вернулся в ясное сознание. Пожилой ведьмак с кудрявой бородкой выглядел бодро и радовался вполне громко:

– Разве полгода уже истекли? Как незаметно! А мне казалось, что прошло не больше трех дней…

Служитель, что до сих пор держал меня, отошел, удостоверился, что я могу стоять, и решил ему ответить:

– После твоего приговора три дня и прошло. Стойте смирно. У кого слабость – сядьте пока к стене.

Но ведьмак переглянулся с такими же изумленными осужденными и пришел в полный восторг:

– Оправдали?! Спасибо, ребятки! До вас дошло, что не я грабил тех тупых старух – они сами просили, чтобы я забрал их драгоценности!

– Заткнись уже, – рявкнул магикоп, несущийся мимо него.

Мужчина осознал, что рискует вызвать недовольство, и притих. Но поднял руки и повел волной вокруг своего тела. После третьей попытки недовольно забурчал себе под нос:

– А магию зачем было забирать? Я просто портки подсушить хотел…

Эта фраза произвела странный эффект – весь шум вокруг разом стих, и все присутствующие уставились на грабителя. Кто-то за спиной тихо спросил:

– Что ты сказал?

– Портки подсушить! – охотно повторил тот.

И снова несколько секунд тяжелой паузы, которую завершил монотонный голос Влада:

– Вот нам и катастрофа.

Ланда закричала так, что стены ледяной пещеры затряслись:

– Живее! Остальных выносите в капсулах!

– Но они могут погибнуть… – засомневался пожилой работник.

– Сейчас все погибнут! Чем больше сил он высосет из спящих, тем меньше шансов его остановить!

Магикопы снова забегали, но я расслышала голос вампира, который даже в подобной ситуации не пропустил в голос ни единой эмоции:

– Поздно уже. Шансы у нас были несколько дней назад, если бы мы не назвали Эйма дебилом.

Нас повели к выходу – беспощадно толкали в спины даже тех, кто еще не мог твердо стоять на ногах. Но дело было не в холодной жестокости. До меня уже доходило, что происходит. Сейчас магикопы пытались спасти всех, включая преступников, поэтому стало не до сантиментов.

Никита не родился сильнейшим из ведьмаков, но у него была редкая способность – высасывать магию из других существ. Отправленный в заморозку, он наверняка нашел способ проникать в чужое сознание даже с расстояния. Потихоньку, капля за каплей, он просто искал границы своего сна, как я пыталась дойти до гор, но он был намного сильнее меня или любого другого существа, потому только он мог подобное провернуть. Его капсулу поместили отдельно от остальных, но кто знает – быть может, в поле его влияния попал служитель или уборщик, а уже потом он смог добраться до остальных. Мера предосторожности, которую предложил Диминик, лишь задержала его, а не остановила.

Меня выдернули из толпы преступников, схватив за плечо. Я узнала начальника сверхполиции. Остальных повели дальше, но по поводу меня глава управления распорядился:

– Если можешь помогать – помогай. У тебя хоть какая-то подготовка есть, а рук не хватает.

Я кивнула. Платье было неудобным для бега и работы, хоть и быстро подсыхало на неизменном вахарнийском солнышке. Вокруг царил полный хаос, а я все еще не успела переключиться, осознать, что со своего луга перенеслась в центр самой настоящей жизни. Мне хотелось орать и плакать, смеяться и трогать себя руками, чтобы в этом убедиться, но пока я просто кивнула, тем самым обеспечив себе свободу действий. Мужчина мгновенно забыл про меня и заорал в сторону:

– Ведьмаки, выставляйте щиты! Мы не должны его пропустить!

Обычно магикопы без лишних вопросов исполняют приказы, но на этот раз кто-то засомневался:

– Если Никита пробьет их стену, то заберет мощь сильнейших… Он может заарканить любого и заставить убрать защиту. Среди преступников сильных ведьмаков не было, а с таким ресурсом…

– И что ты предлагаешь?! – заорал на сомневающегося начальник, будто бы тот был виновен в надвигающейся беде. – Гребучий феникс, что делать?!

Малыш лет четырех, которого я раньше не заметила, подергал его за штанину, привлекая к себе внимание строгим смешным голосочком:

– Я бы вас попросил выбирать слова. Согласен, я допустил ошибку, но сейчас надо его остановить любой ценой. Может, попробуем договориться?

Я вздохнула и прикрыла глаза. Из всех я единственной, кто бывал в голове у Никиты. Переговоры не помогут. Он может принять все богатства Вахарны, но потом вернется еще более сильным и потребует большего. Жалкий, одинокий, никому не нужный сирота – Никита привык никому не верить и думать лишь о своих интересах. У него только один приоритет – сам он. Не по своей вине он таким стал, но факт в том, что это уже не изменить. В таком ракурсе отношение к расе сирен уже не выглядит сплошной несправедливостью: мир просто обязан искоренять раковые опухоли, иначе ничего от мира не останется. Но Никита больше, сильнее, могущественнее даже сотни сирен – и в его власти по очереди разнести все человеческие и сверхцивилизации.

К счастью, они и сами догадались, что уже поздно откупаться. К начальству подбежала широкоплечая валькирия:

– Может, отрубить ему голову, пока не проснулся? Я готова рискнуть собственной жизнью!

Ей ответили со стороны:

– Уже пробовали. Вокруг его тела образовался защитный барьер – ничем не пробивается. Он каким-то образом усилил встроенную защиту капсулы, мы не достанем его, если не ослабим замораживающую магию. Но тогда он проснется.

Видимо, Влад Двести Семнадцатый в очередной раз оказался прав – они опоздали, Никита уже стал настолько сильным, что его не получается победить даже спящего. Но глава сверхполиции все же придумал нейтральный вариант:

– Все ведьмы назад! Перед ним надо выставить тех, кто не обладает магией, чтобы он не стал еще сильнее! Ведьмаки будут издали пробивать его защиту, а берсерки и валькирии нападать. Стройте вампиров второй линией – пусть попытаются вытащить из него все эмоции, это должно пошатнуть его силы. Нам только бы найти секундную брешь. Ведь брешь будет, когда он выйдет из капсулы?!

Никто ответа не знал, но сейчас правильное решение невозможно угадать, только пробовать.

Вокруг царил такой беспорядок, что я могла без труда покинуть Вахарну и скрыться. Наверняка еще долгое время даже некому будет меня искать. Но остановил меня не страх жить в постоянных бегах, а само осознание угрозы. Никита еще не проснулся, он до сих пор в своей капсуле, но сейчас уже очевидно, что он найдет способ выбраться – в нем уже столько силы, на которую эта магия никогда не рассчитывалась. А дальше последует начало конца. Все местные жители, все мои друзья здесь просто погибнут в попытке его остановить.

Я побежала в сторону, чтобы хоть чем-то помочь. Из деревни рядом с ледником неслись сельчане с вещевыми мешками. Панику предотвратить не удалось, существа пытались унести ноги, спасая