Фантастика 2025-25 - Юлия Владиславовна Евдокимова

Мои слова заставили Голицына приподнять брови. Кажется, мне удалось-таки его удивить.

— Не было? — переспросил он, сверля меня острым взглядом. — Это как?

— Видите ли, Ваше Величество, если начнётся мятеж, гражданская война, переворот — как ни назови, в данном случае это всё одно и то же — Белому клану конец. Вас уничтожат. Вы со мной согласны?

Царь побарабанил пальцами по столу. Нехотя кивнул.

— Не таким я представлял наш разговор… Впрочем, продолжай.

— Не в ваших интересах допустить разгром своего клана. Тем более, что удержать трон всё равно не удастся. Так не лучше ли хотя бы сохранить клан и территории?

— Лучше, — кивнул Голицын. — Но я пока не понимаю, к чему ты клонишь.

— Я говорю о добровольной передаче власти.

— Тебе? — быстро спросил царь.

Холодно, резко.

— Мне.

Голицын вдруг расхохотался.

— Эх, Коля, Коля! Мальчишка он и есть мальчишка, какой бы ни был! Да кто ж тебе позволит взойти на трон⁈ Какому-то выскочке-маркизу! Ты с ума сошёл⁈ Да Шувалов тебя первый за такое размажет!

— Маркизу, конечно, не позволят, — спокойно согласился я. — А как насчёт Спасителю?

Смех оборвался.

— Спасителю? — переспросил Голицын. — О, так ты хочешь себя объявить богом?

— Не я, Ваше Величество. Богом меня объявите вы. И глава церкви. Думаю, передать трон Мессие — совсем не то, что маркизу-выскочке.

Повисла пауза, в течение которой мы с Голицыным сверлили друг друга взглядами.

— Так вот, что ты задумал… — процедил он, наконец. — Амбициозно, ничего не скажешь. Хвалю!

— Спасибо, Ваше Величество.

— Но если я тебя не объявлю Спасителем и не обставлю дело так, что передаю трон богу, весь твой план пойдёт прахом, верно?

— Верно, — согласился я. — Но тогда будет война, Белому клану придёт конец, а ваше место займёт Шувалов.

— Так-так… И ты предлагаешь мне за трон просто отойти в сторонку и сохранить земли? Маловато, тебе не кажется?

— О, Ваше Величество, я предлагаю вам гораздо больше.

Голицын усмехнулся.

— Надо же, — сказал он. — Я думал, что награду сегодня буду предлагать я, а вон оно, как обернулось. Ну, послушаю. Говори.

— За передачу трона вы получите не только жизнь, сохранённый клан и территории, но также я не лишу ваш род Дара и не обнародую ваш секрет.

Голицын прищурился. В его взгляде мелькнула настороженность.

— Это какой же, Коля?

— То, что вы и часть ваших родственников — демоны. Не отрицайте. Мне это доподлинно известно.

Мой собеседник медленно откинулся на спинку кресла. Левая щека у него нервно дёрнулась.

— И доказательства имеются?

— Доказательства у вас на лице. И это не фигура речи. Я про глаза.

— Глаза? — притворно удивился Голицын.

— Да. Те, которые чуть ниже тех, что вы держите открытыми.

На губах императора появилась кривая ухмылка. Очень мрачная и злобная. А затем он поднял веки на скулах и уставился на меня парой оранжевых зенок с вертикальными зрачками.

— Да, речь именно о них, — спокойно кивнул я.

— Всё-то тебе известно… — процедил Голицын. — И ведь не боишься!

— Не боюсь. И, кстати, меня ваша природа не смущает. А этого дорогого стоит. Кроме того, даже это не всё, что я вам предлагаю.

— Неужели? И что ещё?

— Вы сохраните возможность поставлять ресурсы в империю. Вернее, восстановите её.

Все четыре глаза Голицына прищурились.

— Я про порталы, разумеется, — сказал я. — Конечно, поставки будут проходить под моим контролем.

— Так это ты спёр Череп, — проговорил Голицын. — Чёрт… Так и знал ведь! Но ты лукавишь, Коля. Тебе просто нужны наши связи, чтобы возобновить поставки.

— Не спорю. Но я не пытаюсь отжать их себе.

— Очень щедро! — усмехнулся мой собеседник.

— Я тоже так думаю.

— Вот только что, если ты их не получишь, а? Как тогда Спаситель спасёт империю?

— Поставки можно наладить. Это займёт время, но, в конце концов, ресурсы будут. Вы и сами это понимаете. Но Белый клан к этой кормушке уже даже близко не подойдёт.

— И ты не попытаешься забрать всё, когда мы возобновим поставки?

— Попытаюсь, конечно.

— Хм… Честно.

— Но вы можете хранить свои секреты так хорошо, как сумеете. И столько, сколько сможете. А если будете вести себя смирно, то, может, я и не стану пытаться их узнать.

— Не так уж и много ты предлагаешь, Коля, — покачал головой Голицын. — Но главное — ты забываешь об одной вещи.

— Какой, Ваше Величество?

— Ты здесь один. Я могу тебя убить. Или мы можем тебя убить. Скажешь, не посмеем тронуть пророка и героя империи?

— Скажу, что, если не вернусь к оговоренному часу, мой человек сделает так, что ваш род лишится Дара, а затем откроет Иркаллу, и на Белые уделы хлынет такая толпа монстров, что от вашего клана камня на камне не останется, — ответил я жёстко. — А затем будет объявлено, что вы убили пророка. Ну, а Шувалов займёт трон. И мы с вами оба окажемся в пролёте. Ну, и мертвы, конечно.

Голицын прикрыл все четыре глаза. Мы сидели некоторое время молча. Я понимал, что он просчитывает варианты. Так что не мешал.

Наконец, император поднял веки. Взгляд у него был усталый.

— Ну, и когда ты хочешь, чтобы тебя возвели на трон? — спросил он бесцветным голосом.

* * *

Ужин проходил в тесном семейно-дружеском кругу. Были только мои жёны, малышки Пешковы, Кирилл, Артём, Аня, Маша и Павел. Я понимал, что таким составом мы собираемся, скорее всего, в последний раз. Все эти люди были мне по-разному и по-своему дороги. Но после того, как я взойду на трон, многое изменится. Увы. Родственники некоторых из них запишут меня в свои враги, и ребятам придётся с этим считаться. Особенно Павлу, которому предстоит однажды занять место своего отца. Так что этому ужину, именуемому мною мысленно прощальным, я придавал особенное значение. А вот мои гости этого не понимали. И в этом было и своё очарование, и свой повод для лёгкой грусти.

— Так, значит, ты, действительно, пророк? — спросила Маша, отправив в рот кусок отбивной. — Это не выдумка?

— Пророк или нет, а грешников карает