Наши танки дойдут до Ла-Манша! - Владислав Юрьевич Морозов

присутствовали вице-президент, министр обороны с прочими министрами и председатель объединённого комитета начальников штабов с большой группой занимавших ключевые должности в военной инфраструктуре США и НАТО генералов.

Перерывы делались на сон, еду и на то, чтобы сходить по нужде. Они были какими-то короткими и невнятными, и Рональд Рейган, как и большинство присутствующих, давно отвыкший от спартанских полувоенных условий и перманентного стресса, уже перестал понимать, сыт он в данный момент или голоден, спал он или же нет. Жизнь виделась ему словно в тумане, при раздражающем глаза искусственном освещении.

Ещё вчера президент осознал, что в какой-то момент начал плохо соображать и почти не понимал то, что ему говорили военные. В довершение к этому началась мигрень, президенту дали успокоительное, он немного поспал (слава богу, ничего экстраординарного за это время не случилось), после чего личный врач дал ему какой-то антидепрессант. Головная боль прошла, но соображать быстрее Рейган при этом не стал. Вообще нельзя было сказать, чтобы он, как и все собравшиеся вокруг него, был бодр и весел, даже с учётом принятых соответствующих препаратов.

Президент ещё два дня назад отметил про себя, что многие министры и сотрудники администрации были небриты и сидели на своих местах в несвежих рубашках, без пиджаков и галстуков. Военные в своих мундирах смотрелись несколько лучше, но красные белки глаз выдавали долгое отсутствие сна. И уже третий день Рейган пытался тщетно понять — а с чего это вдруг весь кабинет министров собрался здесь, в одном месте? По инструкции тот же вице-президент Джордж Буш, чьё похожее на вредного школьного учителя лицо впустую маячило за столом слева от президента уже который день, и ряд других ключевых фигур должны были находиться отдельно от президента. Хотя бы из соображений безопасности, к примеру, на случай, если бункер с первым лицом государства, не дай бог, накроет первым ударом. Президент даже спросил об этом вслух у министра обороны Каспара Уайнбергера и немедленно получил сильно удививший его ответ — война, оказывается, случилась «не вовремя». К тому же официально ни о какой войне пока объявлено не было и жизнь на территории США формально шла по законам мирного времени. Телевидение и радио уже который день невнятно сообщали о боях в Европе между войсками НАТО и Советским блоком (при этом в качестве иллюстративного видеоряда пускали записи с натовских манёвров двух-трёхлетней давности — свежих кадров из Европы просто не было, даже телефонная связь прервалась, так же, как и регулярное авиасообщение, корпункты американских телекомпаний не работали в нормальном режиме практически ни в одной из стран НАТО, из-за чего немногие, ещё имеющие ясные мозги журналисты помаленьку догадывались, что, похоже, происходит что-то нехорошее, но говорить об этом в эфире было категорически запрещено, единственными свежими «кадрами с полей сражений», показанными в новостях на территории США, был минутный ролик шустрой репортёрши с канала CVTV Барбары Херциговой, чья съёмочная группа, находясь на франко-германской границе, сумела на второй день войны заснять пролёт звена «Миг-23» на малой высоте параллельно этой самой границе, объясняя этой же причиной повышенную активность на всех военных базах на территории США.

В общем, по словам Уайнбергера, гора Шайен оказалась единственным полностью готовым к немедленному использованию правительственным укрытием. Все остальные убежища такого уровня или перманентно ремонтировались, или были законсервированы. Военные, в свою очередь, заявили министру обороны, что если бы началу боевых действий предшествовал какой-нибудь «подготовительный период», всё было бы нормально. Уайнбергер в этой связи спросил у генералов — по-вашему, господа, русские что, должны были за полгода предупреждать нас о том, что собираются начать боевые действия в Европе?! Вы — идиоты?! Военные на это пожали плечами и ответили, что у них на этот счёт был соответствующий план, но всё началось вразрез с любым предвоенным планированием, и они не могут ничего с этим поделать (слава богу, что этот разговор происходил в отсутствие президента, он бы таких тонкостей точно не понял). Также военные сказали министру обороны, что в нынешних условиях на приведение правительственных убежищ в приемлемое состояние требуется минимум недели три, с оговоркой о том, что сейчас из-за необходимости срочно подготовить к использованию тысячи объектов гражданской обороны по всей территории США, даже эти сроки всё равно не будут выдержаны — поскольку о начале боевых действий не объявлено, привлекать специалистов и технику из частного сектора невозможно (строительные и прочие компании тут же завалят армию судебными исками).

То есть вывод был один — правительству остаётся всё так же сидеть всем скопом в одном месте, продолжая нарушать инструкции и надеясь на лучшее. Правда, Уайнбергер гарантировал, что Советы об этом не узнают. Военные и служба безопасности клятвенно заверили — русские думают, что президент всё ещё находится в Вашингтоне и Белого дома не покидал. Уайнбергер, с какого-то момента переставший считать русских дураками, слабо в это верил. Их шпионы могли о многом догадаться, хотя бы узнав, что чуть ли не половина сенаторов после начала боевых действий в Европе или выехали в неизвестном направлении (многие аж в Мексику), или, уехав на уик-энд, до сих пор не вернулись на работу — никто не делал из этого особой тайны. И как в таких условиях принимать чрезвычайные законы, если война всё-таки будет объявлена? Впрочем, министр обороны США понимал, что в этом случае всё закончится очень быстро и всем будет уже совсем не до каких-то там законов...

А между тем ставшее уже бесконечным заседание продолжалось.

Продолжал свой доклад о текущем положении председатель объединённого комитета начальников штабов генерал Джонс.

— Мы можем констатировать, что обстановка в Европе к сегодняшнему утру несколько прояснилась! — выдал генерал дежурную фразу, преданно глядя в сторону президента.

— Что именно прояснилось? — уточнил Рейган, как обычно, не сразу уловивший смысл сказанного. У него в голове за последние дни вообще образовалась невообразимая каша из цифр и незнакомых географических названий.

— Донесения из Европы, к сожалению, запаздывают, — доложил Джонс и продолжил: — Связь неустойчивая, а всей информацией мы, увы, не владеем...

— Это почему вы не владеете всей информацией? — прервал президент генерала. — Или я чего-то не знаю?!!

— Господин президент! — сказал председатель объединённого комитета начальников штабов насколько возможно спокойным тоном. — Дело в том, что мы утратили возможность посылать самолёты-разведчики в глубь занятой Советами территории. Мы уже потеряли четыре SR-71 и пять TR-1/U-2, не считая серьёзных потерь, понесённых самолётами тактической авиаразведки, как нашими, так и наших союзников по