Они выбрали ночь - Алмаз Эрнисов

– Почему я это вижу? Трава чун-чун?! Ты подсыпал мне ее в еду?

– Не говори ерунды, – разочаровано поморщился собеседник и отвернулся. С шеи медленно соскользнул шарф, открыв лицо заказчика.

Он почти походил на человека. Почти лишь с той оговоркой, что у него был огромный прямой нос, занимающий чуть ли не половину лица, и напоминал стальной конус древних доспехов.

Шрам видывал и не таких уродцев на ярмарке в Диксиде и устрашающий вид незнакомца ничуть не удивил его.

– Может быть, перестанем играться? – скрипнул зубами убийца. – Если ты не подсыпал мне в еду всякую дрянь и не желал свести меня сума своими фокусами. Объясни, что происходит?!

– Я хотел поблагодарить тебя, Шрам, – простодушно ответил заказчик, не утруждая себя лишними объяснениями.

Поправив шарф, собеседник сверкнул узкими щелочками агатовых глаз.

– Я не ослышался? Поблагодарить?! – не понял убийца.

В подтверждение, заказчик кивнул:

– Не удивляйся, ты помог мне в одном деле. Все получилось идеально, без единой промашки.

– Постой, – остановил его Шрам. – А как же все эти мерзавцы, похожие на живых мертвяков и морской змей!

– А?! Ты вот о чем, – даже не смотря на заслоняющий лицо шарф, убийца понял, что тот улыбнулся. – Это всего-навсего антураж. Слышал такое слово? Ну, так вот – это он и есть. Позволь еще раз поблагодарить тебя за участие. И прощай.

Заказчик ловко щелкнул пальцами, и мир вокруг Шрама в очередной раз изменился.

Он словно угодил в вонючую трясину – ноги увязли в дощатом полу, который мгновенно стал жидким, стены начали закручиваться по спирали, а в нос ударил резкий запах уличных помоев.

Убийца хотел заорать, но быстро понял бессмысленность данного поступка. Медленно погружаясь в зелено-коричневую жижу, Шрам удивлялся собственной наивности и беспечности, с которыми он взялся за подобный заказ. Авантюра обернулась отнюдь не желаемой победой.

Тело практически погрузилось в деревянную трясину. Последний раз, взглянув на стремительно меняющийся мир, он с грустью вздохнул и набрал в грудь побольше воздуха.

Вокруг простирались болотные поля: ни дома без окон, ни равнодушного заказчика. Из топи то и дело вырывались огромные пузыри и быстро лопаясь, изрыгали из себя запах тухлых яиц.

Справа, в паре десятков шагов, стояло засохшее дерево. Его ветки причудливо изогнувшись, были раскинуты в стороны. На одной из веток сидел огромный ворон. Шраму не сразу удалось заметить этого странного гостя. Среди здешней хмурости и призрачной непроницаемой дымке, птица выглядела как неживой экспонат мрачного 'антуража'.

Позабавившись собственными мыслями, убийца цыкнул на неугодного наблюдателя за его позорной смертью. Но птица даже не дернулась, продолжая с интересом смотреть на погружающегося в трясину человека.

– Что, наслаждаешься?! – из последних сил выкрикнул Шрам, назойливой птице.

Ворон молчал.

– Ничего и на этого 'шутника' найдется каратель! – хихикнув, заявил убийца.

На этот раз ворон не остался безучастным. Болотную тишину разрезал резкий голос. Протяжное 'карррррррррааааа' разнеслось по округе.

Жижа ласково булькнула, и Шрам резко погрузился с головой, исчезнув в пустоте бездны.

С этого дня его жизнь изменилась до неузнаваемости. И он уже не знал, живет ли он или просто существует, в этом проклятом злыми и добрыми духами мире.

4

– Я лишь хочу узнать правду, и наказать виновных, – выпятив грудь вперед, авторитетно заявил констебль.

Человек в повязке скорчил надменную мину:

– Не говорите ерунды, мистер ищейка. Не в вашей власти бороться с бессмертными.

– О чем это вы?

– Вам не стоит лезть в запретный мир. Наш мир. Прощайте, мистер сыскарь, – не став больше ничего объяснять, одноглазый повернулся к Джинксу спиной и медленно пошел прочь.

– Я все равно докопаюсь до правды! – крикнул в след Форсберг.

Остановившись, одноглазый не оборачиваясь, прошептал:

– Упокой ваш дух, юноша. Видят бессмертные, я вас предупреждал.

В кабинет постучали и, не услышав ответа, настойчивый посетитель все же решился и открыл дверь. Протяжный скрип заставил констебля вздрогнуть и отогнать прочь навязчивые мысли.

Внезапный посетитель.

 Джинкс дернулся – бумаги веером разлетелись в разные стороны.

– Ну-ну, к чему же так нервничать, – старший инспектор Ла Руф, мило улыбнулся.

– Простите, я не ожидал…задумался… слишком много вопросов, – краснея, попытался оправдаться констебль. Он ужасно не любил ошибаться, тем более прилюдно, когда его оплошность может стать предметов чьих-то разговоров. Правда стоило заметить один примечательный факт – его наставник не был болтуном и с житейской непосредственностью, относился к подобным вещам.

– Разве у вас остались дела? – Ла Руфа пробил кашель, и лишь избавившись от напасти, он добавил: – Или вы решили покопаться в прошлом и оживить какую-нибудь таинственную забытую всеми легенду?

– Вовсе нет, – не согласился констебль. – Меня больше интересуют свежие факты. К примеру, вчерашняя смерть возницы, мистера Фрита…

– Ах да, ваш ночной визит, – припомнил Ла Руф. – Что же вас так озаботило в смерти этого несчастного? Насколько я помню, обстоятельства установлены… Причина: сердечный удар. Ни увечий, ни признаков отравления. Что же тогда?

– Мне трудно объяснить…все слишком сложно… – замешкался Джинкс, подбирая с пола бумаги.

– И все же? – не унимался Ла Руф. – Я прямо заинтригован, вашей настойчивостью. Осмелюсь предположить, что ваше внимание привлек какой-то весьма занимательный факт. Прошу вас не тяните…

Глаза старшего инспектора призывно сверкнули, словно у волка желающего настигнуть бедную жертву.

– Ну, я не уверен, смерть мистера Фрита не единственная… Насколько я могу судить по имеющимся фактам, этой ночью произошла еще одна странная трагедия, – произнес констебль и затих.

– И в чем же схожесть? – удивился Ла Руф. – Неужели вы нашли еще одно воронье перо? Или кто-то сообщил вам, о потусторонних обстоятельствах? Демоны? Оборотни? Или что-то другое?

– Не совсем так, – покачал головой Джинкс, продолжая сохранять некое напряжение. – Дело в том, – он немного замялся и повторил. – Дело в том, что эти смерти абсолютно не похожи. И на месте происшествия, я не обнаружил вороньего пера. Но…

– Но что-то вас смущает?

– Без сомнения, – согласился Джинкс. – И в смерти возницы на улице Откровений, и в смерти юного вора в квартале Отрешенных, действительно существует, какая-то неуловимая нить.

– Какая? Потустороннее возмездие?! – с нескрываемой иронии поинтересовался Ла Руф.

Констебль нехотя кивнул, и опустил взор.

Придерживая больную спину, старший инспектор медленно доковылял до стеллажа с толстыми папками и, достав с верхней полки одно из давно забытых дел, зашелестел страницами.

– Бывают случаи, друг мой, когда мы выдаем желаемое за действительное. В ночи часто мерещатся невероятные страхи, в которые мы с легкостью верим и принимаем за чистую монету. Вот пример… – перед лицом констебля