Магия крови - Ник Перумов

жилам, плавила его душу – уже не человеческую, еще не божественную. Но если прежде он не мог выдержать этой силы, ныне – он горел, но стоял, погибал, но терпел и всю свою боль тоже направлял сейчас в тяжелеющий молот.

Со Златокрылой, стоящей сейчас в центре рушащейся пирамиды в Хаттуре, происходило то же самое.

И точно так же она не забыла прежней своей жизни.

«Khaerra… господин».

«Удачи, доблестная, – сами собой шепнули губы. – У нас нет права ошибиться. Потому что за нами – они…»

Они – все, кто сейчас с ужасом смотрит в горящее небо. Люди, гномы, сидхи, орки, половинчики, тролли, хобгоблины, даже немногочисленные крысолюды, даже духи и демонионы, ифриты и скорпиды… Этот мир – их. Их, и больше ничей.

И еще тех, кто сейчас возрождается из небытия над Равниной Гнева – не без его, Ворона, помощи…

«Время», – предупредила Золотая.

И молот ударил.

* * *

Из жерла Рога Огненного Зверя вырвался жидкий клуб дыма и какой-то удивленный, свистящий звук, словно вулкан сказал: «Ох!..»

И все на несколько мгновений стихло.

– Кто балансировал чары?! – завопила Владычица Молний. – Почему они…

Мир содрогнулся и застонал. Рог затрясся, словно в предсмертной конвульсии, из жерла, много дней лишь слабо курившегося, ввысь ударил столп пламени, смешанного с раскаленной силой; по склонам покатились камушки, над краем кратера вскипела раскаленная пена лавы.

– Хорошо я все сбалансировала, – проворчала Водительница Волн. – Молния, ты, прежде чем возмущаться, подожди немного, что ли…

– Они должны были сработать не так! – яростно крикнула Молния.

– А как еще?

– Не!.. Так!..

Рог ревел, как в лучшие свои годы, когда над плато еще горела призрачными кострами скопившаяся тут магия, когда орки не дерзали подходить к его склонам и на десять миль, когда Северная Ведьма еще и не помышляла возводить здесь свою крепость.

Рог ревел, огонь бил в золотящееся небо, твердь содрогалась – и вдруг с оглушительным треском на левом склоне вулкана раскрылась огненная щель; свет, окрашенный золотом, ударил из нее вверх, воздвигся стеной до самого неба, упершись в такие же золотящиеся тучи. А щель раскрывалась дальше, тянулась куда-то вкруг Твердыни, то замирая, то продвигаясь, бьющий из нее золотистый свет очерчивал в облаках неровную границу.

– Так или не так, – спокойно заметил Мастер Камней, – а чары сработали. Поздравляю, братья и сестры! Мир открывается.

– По тем линиям, что чертила та смертная чародейка, – кивнула Молния, тоже успокоившись. – Ну та, как ее… Госпожа. Которая чуть не заперла нас внутри!..

– Мы помним, Молния, помним…

– Все же смертные глупы и самонадеянны, – заявил Король Рассветов, мановением руки собирая на трясущийся склон столики со снедью. – Что бы они ни задумали, мы всегда на шаг впереди. И сейчас нам остается…

– Только подождать, ты прав! Скоро мир вскроется и сила будет нашей!

Темный вихрь, уже почти сравнявший Твердыню с землей, вдруг замер, словно задумавшись: что происходит, что я здесь делаю? Отчего земля трясется, а небо горит? Под светящимися небесами громадная воронка выглядела куда более зловеще, чем днем.

И вдруг Древний бог, сейчас казавшийся тонким и гибким, как смерч, начал раскачиваться и раскручиваться, изгибаться и выпрямляться, словно старался вновь закрутить застывшие в небе тучи, как густое варево.

– Что он делает? – пробормотал Камень, задумчиво пощипывая рыжую бородку.

Вихрь Великого Темного клонился, задевал светящиеся «стебли» и раздувшихся от силы конструктов, те басовито гудели, но не рвались; от Твердыни на земле остались лишь руины, по которым прыгали языки оранжевого пламени. Зато от светящейся стены, медленно, но неуклонно воздвигавшейся вокруг крепости, к Древнему богу потянулся словно бы легкий туман.

– Что он делает, брат? – язвительно переспросила Молния. – Ворует нашу силу! Замедляет наше… э… наше дело!

– Еще чего не хватало! Остановить его!.. – возмутились сразу несколько голосов, но в этот момент небо засветилось как будто ярче.

Да, точно ярче! Чуть в стороне от руин Твердыни, над пустынным плато в небесах словно бы развели костер – или прямо в зените над облаками вдруг мутно вспыхнуло солнце. А один из конструктов медленно угас, его полупрозрачное тело невесомо поплыло в воздухе, опускаясь на горящие развалины.

– А вот и союзнички к нашему древнему другу пожаловали, – процедил Камень, но Молния лишь покачала головой.

– Не обязательно, брат. Но чувствую, что ждать просто так, прихлебывая вино, у нас не выйдет…

* * *

Молот ударил, и по Араллору вновь прокатилась судорога боли.

Он ударил в золотую сеть, яростно горящую в небесах, прямо в узел, в сложное переплетение разновеликих амулетов, нависшее над Сетджурной.

Златокрылая повернула молот так, что первым ударил бело-голубой, молнийный боек, но тут же развернула его, и молот зацепил сеть и другой своей, темной стороной. Ворон помогал воительнице держать оружие, размахивать им, закручивая, стягивая на него сеть, а потом резко дернул к себе.

Сила, полнившая его, сгорала с каждым движением, но без этого было бы не справиться. Пирамида, лишившись своего наполнения, рушилась, камни рассыпались в пыль, люди с криком разбегались из лагеря, окружавшего великий артефакт.

Ворон смутно ощущал, как вокруг него дрожат стены, как с потолка падает одна плита, другая, его тело то и дело сотрясали приступы кашля: воздух наполнился сухой и едкой пылью… Но это было неважно, как неважно было и для Златокрылой разрушение ее временного обиталища. Рушилась и ее пирамида – рушилась вся воздвигнутая Великим Темным цепь артефактов.

Да, это сместит баланс силы во всем мире, ослабит Ворона и Златокрылую, может усилить их противников, но… Здесь и сейчас важнее был Араллор. Удавку, стянувшую его, следовало сдернуть, разорвать, уничтожить любой ценой. Мир должен жить, и за это Ворону не жаль было и собственной жизни.

Однако заклятия – поистине великие и мощные, связанные в золотую сеть, – оказались слишком плотно вплетены в мир, и Ворон этого не ожидал. Он тянул и дергал на себя молот, тянула вместе с ним и Золотая, но оружие, завязшее в магической паутине, поддавалось едва-едва. Мир, доселе кричавший от боли, теперь выл умирающим зверем: золотая сеть так и не разорвалась.

«Еще немного, Ночной! – крикнула ему подруга. – Мы должны одолеть! Тха и Кха помогают, как могут…»

Но Ворону казалось, что они проигрывают. Волшебное оружие не могло одолеть волшебной же сети, поставленной в аэре неведомыми ловцами миров. Магия горела в Вороне, магия придавала ему сил, но и она была не бесконечна.

И все же он упрямо тащил молот к себе.

Небо над рушащейся пирамидой вогнулось, вытянулось горящей воронкой, сеть тащило вниз, но вместе с ней еще больше мяло и сплющивало Араллор.