Фантастика 2025-58 - Евгения Букреева

После учений выставили на верхней палубе наспех сколоченные скамейки, и царь батюшка начал общение с верноподданными. Охрана напряглась, когда Трофим Толстов пожелал показать самодержцу свой, самолично усовершенствованный карабин. Такие карабины, на основе снятых с вооружения армейских частей «константиновок», охотно покупали выпускники Императорских Училищ, уезжающие в края дальние. Брали юноши как правило карабин, ружьё 12-калибра (одно или двустволку) и непременно револьвер, а то и два. Девушки также не отставали, — разве что револьвер поменьше, поизящнее выбирали, чтоб в сумку дамскую помещался.

— Ого, ай да Трофим! Ай да молодца! Неужто сам приспособил?

— Так точно, Ваше Величество! Сам!

Самоучка Толстов присобачил на карабин весьма приличный оптический прицел, изготовленный, как витиевато выразился будущий калифорнийский слесарь, по заказу в «глазной аптеке».

— А как подобрал стёклышки то? Расчёты вёл?

— Без расчётов, пробовал то так, то эдак, пока не получилось боль-мень.

— Боль-мень, пельмень, — передразнил оружейника самоучку, — вроде неплохо. Но проверить надо, отстрелять. А если склонность есть к изобретательству, при Морском Арсенале в Константинополе-Тихоокеанском лаборатория, туда иди работать, я словечко замолвлю.

— Премного благодарен, Ваше Величество!

— Да не ори так, оглохнуть можно запросто…

Конечно, Трофим изготовил полную хрень, но крайне непедагогично, перед сотнями слушателей раскритиковать да высмеять незадачливого рационализатора. Наоборот — кто ж похвалит, приободрит закончившего курс Императорского Технического Училища как не государь?

Такой важный вопрос как распределение и трудоустройство молодых специалистов держу на контроле, губернаторы ежеквартально отсылают отчёты о потребности в грамотных, квалифицированных кадрах. Сибирь и Дальний Восток «съедают» две трети молодых грамотеев, остальные остаются в своих губерниях, или, как сейчас, — «императорский набор»! В Русскую Америку поехали выпускники, под предводительством царя. Знаю, что Репнин, рьяно взявшийся за дела после ухода Образцова, бомбардирует Санкт-Петербург телеграммами, требуя слать единоличников с большими семьями, для заведения фермерских хозяйств, а Калифорнийский Университет и его ответвления — такие же Технические школы, готовят достаточное количество младших специалистов. Понимаю князя, ведь холостую молодёжь надо как-то обустраивать, «поприличнее». Строить мужские и женские (с этим строго) «инженерные дома» для учителей, врачей и инженеров местные власти и без того замучались, бюджеты даже в золотой Калифорнии дефицитные. Но, с высочайшей волей не поспоришь, примет Репнин несколько тысяч молодых и задорных, никуда не денется. Примет и обустроит. Климат всё же не чета сибирскому, да и денег в заначке наместника достаточно. Ничего, отложит Николай Николаевич на пару лет свою мечту об интенсивном строительстве дорог, это пока терпит.

А интересно наблюдать за переселенцами «студентами» и «семейными». Вторые гораздо старше и край как озабочены, переживают. Не шутка — через океан ломанулись за лучшей жизнью! Но как раз будущим фермерам всё приготовлено заранее: участки размечены, даже стройматериалы завезены и всякие чугунки да прочая утварь приготовлена. Тяжёлая промышленность в Русской Америке развивается ого как, пушки и корабли производят, подумаешь — гвозди, скобы да топоры на поток поставить…

Посвежело, потому процесс фотографирования прошёл несколько скомкано, хоть и весело. Парни старались «поддержать» девчонок, те охали, показно возмущались, кавалеры оправдывались ужасной качкой. Эх, молодёжь!

Нам, морякам, плевать на шторма и шквалы. Рявкнул на охрану и молодецки сиганул по тросу, соединяющему «Одессу» с «Адмиралом Истоминым». Такие устройства уже лет как 10–12 практиковались на военном флоте и на больших океанских пароходах, для «перескакивания» без помощи шлюпок с борта на борт. Сначала морские пехотинцы отработали технологию «перескока», все слабые места конструкции выявили. Там дел то — сойтись кораблям метров на полста, закинуть трос, типовой для всех, закрепить и идти рядышком. А сам перескок проходит просто — принимающее судно тянет-потянет корзину с грузом или человеком, а «отдающее» контролирует, чтоб не заело нигде в конструкции.

Когда на «Одессу» перебирались, первыми перескочили три десятка охраны, а уж потом, под бурные охи и ахи переживающих за безопасность царя-батюшки, десантировался и я. Но тогда и океан тих и спокоен был. Здесь же пошёл третьим, нормально всё, а вот у полковника Рябинина руки дрожали. Очутившись вслед за императором на «Адмирале Истомине» телохранитель затребовал водки и залпом опорожнив фляжку пошёл объясняться.

— Ваше величество, прошу отставки и суда.

— Родион Ильич, успокойся. На мне жилет пробковый, да и плаваю отменно, уж продержался бы до подхода шлюпок.

А картина, действительно, та ещё была, впечатляющая. На крейсере три шлюпки наготове, на «Одессе» тоже две изготовились плюхнуться в воду, если вдруг авария. Под сотню человек намеревались сигануть в океан для извлечения государя «из бездны вод», при возможном, хоть и маловероятном обрыве троса.

— Николай Николаевич, — обратился к командиру крейсера, — распорядитесь выдать двойную винную порцию команде. Вижу как народ переживал, как булькнуться в волны, жизнь за царя отдать собирались матросы и офицеры. И на «Одессу» отсемафорят пускай — праздничный ужин с вином от государя моим верным подданным.

Волконский кивнул и рванул на мостик. Я же отправился к себе, утешая расстроенного Рябинина. Ладно бы и правда шторм случился, так нет же — обычное волнение, просто солнышко зашло, мрачновато стало, сухопутный народ и запереживал.

Далее морская часть путешествия протекала скучно. Пожалел Рябинина и Сыромятова, оставался на флагмане вплоть до расставания с «армадой». Райские места — Багамские острова, прошли в светлое время суток, специально так подгадали, дабы колонисты с первых часов прониклись красотами нового места жительства, Нового Света. Не удержался и приказал вести «армаду» держась ввиду кубинского берега. Испанцы и конфедераты выслали все военные корабли для встречи союзника и зрелище почти сотни судов, впечатляло. На мостике флагмана я и «сочинил» и тут же исполнил песню про Кубу. Ту самую, «Куба далека, Куба далека, Ку-у-у-у-уба ряд-о-о-о-м». А что, там временных привязок нет, прошла на ура. Офицеры тут же записали слова, жалея, что на остальных судах, идущих мимо чудо-острова не слышат сего изумительного хита.

— Подумаешь, проблема. Николай Николаевич, кто из твоих орлов самый музыкальный? Отряди мичманцов с гитарами, пускай пропоют песнь о Кубе на пароходах с переселенцами. Там у каждого третьего музыкальный инструмент, в кают-компаниях пианино стоят, живо переймут и слова и мелодию. Чтоб когда к порту подходили все распевали!

Волконский царскую шутку воспринял всерьёз и через пять минут мичман Ордин и лейтенант Власенко с гитарами прибыли на мостик для уточнения особенностей исполнения. Изрядно похохотав, раз пять напел морякам шедевр ансамбля «Пламя», придирчиво прослушал их исполнение и благословил на песенное миссионерство. Офицеры тут же перебрались на разъездной пароходик «Стрела», исполняющий на