Эридон. Игры судьбы - Савушка

– Как такое могло произойти?! – орала я, бегая по комнате, завёрнутая в покрывало и ярость. – Как ты мог это допустить, Андрас?! Я – дочь повелителя демонов, а ты притащил меня в логово наших врагов! Да Аббадон будет в ярости, когда узнает! И как нам теперь выбраться отсюда? Хотя нет, теперь я знаю, что делать. Я сожгу их дворец! До основания! Вместе с этими драпировками! И вот этим креслом! А если очень повезёт – и с их владыкой тоже!

Я подскочила к шкафу, открыла створки и выхватила первый попавшийся костюм – зелёный, с вышивкой, явно не из моего гардероба, но сейчас мне было плевать. Хотя бы брюки, сражаться в них будет проще.

– Андрас! – рявкнула я, ныряя за ширму. – Почему ты молчишь?!

– Я просто не понимаю, на какой из твоих вопросов отвечать, – отозвался он спокойно, как будто я не обещала устроить геноцид драконьему народу.

– Тогда начни с главного! – прошипела я, натягивая рубашку и возясь с пуговицами. – Как, по всей бездне, я оказалась здесь, если была в Милдэвэе?!

– Рианс открыл портал, – ответил невозмутимый Андрас, отчего хотелось разбить об него что-то тяжёлое, хотя бы кресло, раз уж оно всё равно шло в топку.

Но прозвучавшее имя вырвало из меня что-то. Воспоминание. Вспышку. Гнев. Стыд. Что-то ещё, что я предпочитала не называть.

Рианс!

Я зажмурилась, сдерживая яростный порыв: не время, потом с ним разберусь.

– Зачем?! – крикнула я, яростно затягивая ремни на сапогах.

– Ты умирала, – голос Андраса был всё так же сдержан, будто мы обсуждали, подавать чай в пять или шесть.

Я умирала – это аргумент?!

– И что, спасение теперь связано с отправкой в драконье логово?! Лечебниц своих нет? – голос срывался от злости. – Это чушь! Абсурд! Безумие!

– Ну, – безмятежно вставил Никлас, не поворачиваясь. – Если учитывать, что ты всё ещё жива, то схема, конечно, спорная, но, согласись, эффективная.

Я вылетела из-за ширмы одетая и полная гнева.

– А ты вообще помолчи, желтоглазый! – повелительно указала я на него пальцем. – Ты ведь знал! Ты знал, кто он такой, с самого начала!

Никлас поднял руки в притворной обороне. Графин завис в воздухе рядом с ним.

– Справедливости ради, язвочка! Мы тоже не знали, что ты титулованная особа. И я был не единственный, кто знал про Рианса. Мрачный твой тоже не особо торопился в откровения.

Я метнула ошеломлённый взгляд в сторону Андраса.

– Ты знал?! – гнев рванулся в горло, но ещё до того, как он ответил, я уже поняла. – Конечно, ты знал! Ты был другом Ареса, ты служил при дворе, ты бы узнал его, даже если бы он пришёл в шкуре гнома!

Андрас молчал. Спокойно. Прямо. Как всегда.

– Ты знал и ничего не сказал! Позволил ему приближаться! Позволил ему… мне… – голос задрожал. – Почему? Почему ты не остановил его? Почему не убил, как только увидел?!

Никлас, почувствовав накал, начал аккуратно пятиться к двери.

– Ну… я, пожалуй, позволю вам насладиться этим прекрасным диалогом тет-а-тет, – пробормотал он отступая. – Андрас, держись. Ты ж у нас телохранитель, авось выживешь. Если что – я проверю потом, не сожгли ли комнату. Или дворец. Или тебя. В любом случае, зрелище обещает быть достойным.

Щёлкнула дверь. Тишина.

Сердце стучало как военный барабан. В груди пылал огонь, но теперь он не рвался наружу сам, а ждал моего указа.

Андрас держал паузу. Дождавшись, когда мой гнев уляжется на дно, спросил негромко:

– Теперь ты готова выслушать?

***

Карандаш скрипел под зубами почти жалобно. Я вцепилась в него, как в спасение от собственных мыслей, и методично грызла край, будто могла выкусить из дерева ясность. Нашла его на краю стола – кем-то забытый. Под руку подвернулся мне, бедняга.

Иначе как ещё справиться с этой сумятицей в голове?!

Я медленно ходила по комнате, и каждый шаг отдавался новой мыслью, словно пол эхом возвращал не звук, а память. Разговор с Андрасом был окончен. Он рассказал всё, что произошло после того, как я потеряла сознание в Милдэвэе. Каждый ответ – как игла в кожу.

Будто я и так не была исцарапана изнутри.

В голове всё перемешалось: пламя, срывающийся голос Андраса, сгустившаяся магия – и руки, державшие меня. Огонь. Тьма. Зов.

Кто звал меня тогда?

Я остановилась у окна. За тонкой тканью штор лучи света сквозь стекло несли тепло, но мне было холодно.

Драконы и эльф спасли меня.

Они сняли печать. Держали круг. Они вытянули меня: Элдарион, Таргадаэн и…Рианс.

Карандаш снова оказался между зубами. Я зажала его сильнее: хотелось перекусить не только дерево, но и саму мысль о последнем имени. Но она не уходила. Мысли кружились, как сорванные листья на ветру.

Я подняла взгляд к потолку: высокий, со сводами, резьбой, росписью. Комната была уютной, красивой… и вражеской. Плюшевые подушки, вазы с цветами – всё это не меняло сути: я была в сердце логова драконов.

Опустившись в кресло, я уткнулась лбом в колени.

Пятнадцать лет вражды.

С того самого дня, когда погиб Арес. Когда рухнул союз. Когда они предали. Я научилась ненавидеть. Глубоко. Бескомпромиссно. Без права на прощение. Так, как учат только боль и кровь.

А теперь – они меня спасли?! Древесина карандаша хрустнула в пальцах. Зачем они сделали это? Неужели ради того, чтобы потом использовать меня?

Я не стала спрашивать Андраса. Он сказал бы правду – а я не готова её слушать. Потому что страшно.

Потому что в глубине себя я уже знаю ответ.

Рианс был в центре всего. Он – причина, по которой я осталась жива. Он же – причина, по которой всё стало… таким непоправимым.

Я вскочила, прошлась по комнате, снова уселась. Пальцы крутили остаток карандаша, как будто это рукоять меча. Но битвы не было. Только мысли.

– Как? – вырвалось вслух. Я смотрела в камин на отблески, бегущие по решётке. – Ты говорил, что снятие печати не вернуло меня. Но я помню, как шла на зов. Кто звал меня, Андрас?

Я ожидала простого ответа. Я всегда получала от него простые ответы. До сих пор.

Андрас, сидевший в кресле у огня, отложил меч, который затачивал, и поднял на меня взгляд.

– На этот вопрос отвечать буду не я.

Я медленно подняла карандаш на уровень глаз, уставившись на него, будто он и был тем, кто только что сказал эту чушь.

– Не ты? – переспросила я.

Глупо. Бессмысленно. Но я хотела убедиться, что правильно услышала.

Он промолчал. И это взбесило больше,