Фантастика 2025-22 - Виталий Хонихоев

– Правильное и гармоничное течение ки защищает от большинства недугов, – сказал Учида.

– Хорошо быть оммёдзи, – подхватил Хизаши и первым коснулся пропитавшихся горячими парами досок. Кента только и успел положить свою ладонь на его, как петли скрипнули, и дверь отворилась вовнутрь. Затрепетали, пригибаясь, пламенные язычки свечей, нагретый жаркий воздух хлынул из проема, ероша волосы и щекоча кожу. Кента отдернул руку, а тут вклинился Учида, оказываясь впереди.

– Раздевалка, – озвучил он очевидное.

Это не было обособленным помещением: между устремленных ввысь каменных игл натянули ширму, а за ней оставили корзины для одежды, тазики с мыльными принадлежностями и полотенца. По другую сторону можно было смыть с себя грязь, а вот дальше начиналось самое интересное. На уровень ниже вели неровные каменные ступени и обрывались возле сложенной из булыжников невысокой ограды, за которой раскинулся огромный природный онсэн, прямо под полукруглым сводом естественной пещеры. От воды поднимались белесые клубы пара, оседая, они превращались в капли и стекали по стенам. В тишине раздавались редкие удары, с которыми влага падала в скопившиеся лужицы. В клубах пара загадочно мерцали огоньки фонарей, дававших мало света, но они хотя бы помогали не потеряться в подземном влажном мраке.

– Зловещее местечко, – присвистнул Хизаши.

– Да, что-то тут не так, – согласился Кента и подошел к ограждению вплотную. – Для начала убедимся, есть ли следы присутствия духов, демонов или ёкаев, а от этого уже будем отталкиваться.

Хизаши и Юдай отошли в сторону, пока Кента извлекал и активировал талисман обнаружения. Вспыхнув нейтральным белым светом, он вмиг рассыпался пеплом.

– Ничего? – удивился Кента и, кажется, расстроился.

Но Хизаши, напротив, сразу почувствовал, что дело плохо.

– Дай я, – сказал он и взял у него новый талисман. Влил свою ки и одновременно прислушался к ощущениям, которые твердили ему, что в этой пещере творились недобрые дела. Но глупая бумажка снова лишь бесполезно сгорела.

– Возможно, болезнь имеет обычное происхождение, – рассудил Учида. У него с собой готовых талисманов не было, поэтому он просто наблюдал.

– Мне почему-то кажется, что это не так, – все еще немного растерянно, но достаточно твердо возразил Кента.

– На основании чего?

– Ну… Я так чувствую.

Глаза Учиды изумленно расширились, и, опережая готовящуюся лекцию о работе оммёдзи, Хизаши вставил: «Я тоже», чем заслужил благодарный взгляд Кенты.

– Это глупо, – все-таки осудил Юдай. – Чувства – не аргумент. Пока мы тратим время тут, проверяя, кому что почувствовалось, в других местах действительно нужна помощь оммёдзи.

– Но ведь если мы просто соберемся и поедем дальше, даже не попробовав разобраться, разве мы не рискуем оставить этих людей в беде? – спросил Кента. – Тебе ли не знать, что не всякая правда раскрывается с первой попытки.

Хизаши буквально слышал, как за спокойными разумными словами натянутыми струнами звенело чувство вины – за тех, кто погиб во время последнего Парада ста духов. И самое страшное, что Хизаши тоже слышал в себе отголоски этих ноющих звуков. Он не хотел к ним прислушиваться, не хотел быть сопричастным чужой трагедии. Он ведь не один из них, не настоящий человек.

Совсем не человек.

– И что ты предлагаешь? – сдался Учида.

Куматани задумался, а Хизаши в это время обошел их двоих и перегнулся через бортик. Вода была чистой, прозрачной, но подернутой испарениями, и разглядеть в ней отражение не получалось. Но Хизаши и не его искал. Сосредоточившись, всмотрелся глубже, и в сырой мутной взвеси вспыхнул желтым огоньком его правый глаз. И то, что он увидел, не предвещало хорошего: вместо целебной воды бассейн заливала густая субстанция, похожая на болотную тину, перегнившую в бурую жижу. Хизаши простер над ней ладонь, и тут чьи-то пальцы сомкнулись на запястье с такой силой, что кость чуть не хрустнула.

– Ты что творишь? – воскликнул Кента. – Мы еще не знаем, что с этой водой не так. А если ты заразишься?

Хизаши выпрямился, но Кента продолжал стискивать руку, будто всерьез опасался, что тот нырнет с головой. Благодаря полумраку Кента едва ли четко видел выражение его лица, но отчаянно всматривался.

– Фусинец сказал, оммёдзи в безопасности, – отмахнулся Хизаши.

– Я сказал, что гармоничная циркуляция ки защищает тело от болезней, – поправил Учида, – но я ничего не гарантировал. Не перевирай мои слова.

Хизаши опустил взгляд, и Кента разжал хватку.

– Но я определенно что-то ощущаю, – сказал Хизаши, обращаясь к нему. – Если талисманы дали сбой, возможно, искать все же надо не здесь, но след остался, только слабый или очень давний. Или это явление сложнее, чем то, что талисман способен обнаружить.

– Мне не нравятся оба варианта, – честно признался Куматани.

– Когда у нас были только хорошие варианты?

Сказав это «нас», он прикусил язык. Все чаще стал незаметно ассоциировать себя с людьми – этими конкретными людьми, и горечь наполнила грудь едким ядом. От Кенты не ускользнуло его настроение, он нахмурился, но ничего не спросил, лишь продолжил разговор о деле.

– Тогда остается только найти того, кто пострадал от болезни.

– И узнать все про Юки, – напомнил Учида. – Мать пропавшего ребенка может иметь отношение к делу. Обида, злость и горе – пища для темной энергии.

Хизаши и Кента переглянулись, вероятно, оба вспомнив про Юрико-химэ, чьи переживания были настолько сильны, что стали аурой негодования и даже превратили несчастную женщину в кидзё.

– К сожалению, нам и правда придется ее побеспокоить, – согласился Кента. – Что ж, давайте возвращаться.

Проходя мимо крохотного святилища, Хизаши обернулся, будто желая поймать обращенный в спину взгляд хранителя, но камень остался лишь камнем, пусть и похожим на маленького монаха. Сущности, которых люди бездумно поднимают в ранг божеств, не часто спешат защищать своих молящихся.

Пока они были в пещере, солнце успело опуститься так низко, что тень от горы расползлась по всей деревне, будто разлитые кем-то чернила. Последние на сегодня лучи окончательно скрылись за поросшими лесом склонами, и верхушка Акиямы превратилась в темный силуэт, очерченный красно-рыжим ореолом.

По дороге поднимались молча, погруженные каждый в свои мысли, разные, как стороны света. Кента, наверное, был бы югом – ярким огненным Фениксом, рядом с ним любой сможет согреться. Учида – восток, неподкупный Дракон, стремящийся к идеалу во всем, что делает. А кто он сам, Хизаши не знал. Он был просто змеем, который – вот умора – ходит на двух ногах.

Возле ворот Кента остановился и взглядом попросил быть деликатными, об этом он говорил им еще там, у старой тории, когда они спустились по тропе обратно. Им предстояло расспросить хозяйку о ее ребенке.