Сердце Дракона. Часть III - Кирилл Сергеевич Клеванский

где, в компании стражников, скучал юноша лет двадцати. Его молодость выдавала не внешность, так как среди адептов легко можно было спутать старца с юнцом, ибо оба обладали возможностью выглядеть одинаково, а энергетическое тело.

Молодое дарование пиковой стадии Безымянной ступени со светом терны внутри. Один этот факт мгновенно подтвердил теорию Хаджара о том, что главенствующие в Чужих Землях семьи обладали более глубокими знаниями о терне, нежели те, кому не повезло задержаться в нижней двадцатке.

— Артеус Лецкет! — помахала ему рукой Лэтэя. — Рада снова тебя видеть.

— Лэтэя, Падающая Звезда, — широко улыбнулся юноша.

Учитывая его возраст и ступень развития, то, скорее всего, эти двое сталкивались на местном Турнире. Ну, видимо, успели подружиться, раз уж не тянулись к оружию и не стремились прибить друг друга. Кстати, что удивительно, оружия у Артеуса Хаджар так и не заметил.

— Прошу прощения, Аль’Машухсан, — чуть склонил голову юноша. — мы получили ваше донесение и… не будете ли вы против, если я заберу наших дорогих гостей?

Пустынник поклонился едва ли не в пояс. Причем искренне, а не из-за буквы закона о гостеприимства. Чувствовались глубокое уважение и симпатия к юноше.

— Конечно, молодой господин.

— Замечательно! — улыбнулся юноша.

Высокий, стройный, он не выглядел воином. В своих простых, но добротных одеждах и с несколькими кольцами на пальцах, с длинными волосами, собранными в пучок, нежной кожей, не тронутой лучами солнца.

Не надо было быть гением, чтобы догадаться, что Артеус Лецкет принадлежал числу ученых. И, может, тот факт, что Хаджар не наблюдал у него оружия, говорил о том, что это был тот редкий случай, когда на пике Пути Развития он повстречал мага.

Их здесь водилось даже куда меньше, чем лучников. Слишком сложно; требуется огромное количество ресурсов и, чего греха таить, весьма острый и быстрый разум.

К примеру — Хаджар бы никогда не смог стать магом. И он трезво понимал, что дело вовсе не в ограниченном доступе к ресурсам…

Артеус подошел к дилижансу и протянул ладонь. Лэтэя благодарно приняла галантную помощь и, сойдя с козлов, на мгновение крепко обняла юношу. После чего тот повернулся к спрыгнувшему на землю Хаджару. Кто бы знал, насколько последний был рад оказаться на твердой земле, стоя на своих собственных ногах.

Терпеть не мог транспорт…

— Мастер Ветер Северных Долин, — так же искренне, как недавно Аль’Машухсан, поклонился Артеус. — для меня честь с вами встретиться. Без ложной скромности смею заверить, что слышал все песни и баллады о ваших странствиях.

— И большую часть написал сам, — прыснула в ладонь Лэтэя.

Глаза Хаджара чуть расширились от удивления.

Неужели он настолько промахнулся в своих догадках.

— Ты бард?

Глава 1538

Ответом стала немного печальная, но душевная улыбка на лице Артеуса. Видят Вечерние Звезды, тот факт, что Лэтэя не испытывала к нему каких-то иных, нежели дружеских, чувств — само по себе удивительно. Каждая женщина, девушка и даже старуха, что проезжали сквозь ворота мимо них — задерживали на Артеусе вожделевший взгляд.

Он был красив. Неестественно красив. Настолько, что в памяти Хаджара на мгновение всплыло лицо другого волшебника — с разноцветными глазами и глупой банданой.

Но вряд ли Король Бессмертных — Мастер Почти Всех Слов, мог быть дальним предком Артеуса по какой бы то ни было кровной линии.

Или… мог?

— Увы, боги посмеялись надо мной, — вздохнул юноша. Он развернулся и приглашающе протянул руку в сторону города. — Я умею слагать слова в рифмы и облекать в них истории, но… я не могу породить музыки.

— Артеус отдает тексты своих баллад менестрелям и бардам, которые ему понравятся своим исполнением, — шепнула на ухо Лэтэя.

Юноша вел их куда-то по улочками и проспектам. Оживленным, полным людей, редких представителей иных рас, ездовых животных и запахов. Но куда бы не шел Артеус, многие считали своим долгом обменяться с ним парой слов и раскланяться, так что продвижение по городу несколько замедлилось.

Со всеми Аретус был мил и учтив. Признаться, Хаджар редко когда видел “молодых господинов” такого склада характера. Казалось, в молодом маге не нашлось ни единого уголки для пусть даже малейшего высокомерия или гордыни. Он был добр, мил и учтив.

Он помог старушке подняться по лестнице. Взмахом руки починил игрушку для плачущего ребенка. Создал цветок в волосах девушки и пожал руку её молодому человеку.

Казалось, что там, где прошел Артеус, солнце светило чуть ярче, а люди становились немного счастливее.

Именно поэтому Хаджар не убирал ладони с рукояти клинка.

Жизнь научила его не верить тем, кто носил маску искренней добродетели. Хаджар хорошо знал, что тот, кто правой рукой протягивает тебе цветок, левой держит за спиной кинжал.

— Не будь таким напряженным, расслабься — прошептала Лэтэя. — Артеус и мухи не обидит — он пацифист.

— Но познакомилась ты с ним на Турнире, — сверкнул глазами Хаджар. — А Турниры — это не самое привычное место для посещения пацифистами.

И вообще, что Хаджар не встречал этих самых “пацифистов” в мире боевых искусств. И тем более не слышал, чтобы такие могли развиться до подобного уровня силы, что демонстрировал Артеус. Одними травами и ресурсами здесь не обошлось.

— Мы встретились в первом туре, — продолжила рассказ Лэтэя. Все это время молодой господин семьи Лецкет приветствовал каждого, кто хотел с ним перекинуться словом. — и он сдался как только судья дал отмашку.

Хаджар еще раз стрельнул взглядом в спину юноши.

— Может быть, — ответил он, но ладони с Синего Клинк не убрал.

Если кому-то он доверял даже меньше, чем “добрякам”, так это магам. Чертовы колдуны всегда имели двойное или даже тройное дно в своих словах. И не важно — волшебных или обычных.

— Мы пришли! — Артеус отодвинулся в сторону и дал возможность Лэтэи с Хаджаром понаблюдать за тем, что казалось им и вовсе — невозможным.

Не так уж далеко от врат — через них все еще можно было увидеть бродящих вдоль стен монстров, на несколько площадей раскинулось то, что в Чужих Землях знали, как Великий Блошиный Рынок Лецкет.

Разноцветных навесов, небольших лавок, сидящих на брусчатке торговцев, загонов для волшебных тварей, небольших артелей кузнецов, артефактных разборов — все этого здесь было столько, что на мгновение у Хаджара закружилась голова.

Вывески на самых разных языках — в том числе и