ЧОП "Заря". Книга пятая - Евгений Александрович Гарцевич

Поглазели на башню Ордена. В свете ауры переливающуюся тревожно алым. Интересно, что там сейчас? «Новая» власть сидит и строит планы по захвату мира или, наоборот, старички какие-то забаррикадировались. Или вообще никого — сквозняки по пустым коридорам. Все, кто активно не вписался за ту или иную сторону, затаились и ждут.

«…посмотрите направо, вашему вниманию предлагается вершина грешного зодчества…» — Ларс попытался спародировать гнусавый голос занудной старушки, но быстро притих, понимая, что вместо улыбок, все только напряглись.

Я зарядил самый убойный патрон, что у меня был — остатки подгона от Исаева. Кто знает, а вдруг повезет, и Львов сейчас в одном банном халате стоит где-нибудь на балконе, раскинув руки в мемном жесте. И нежится на солнышке после своих грешных дел? Ну, вдруг?

Замок внушал. Практически прямоугольная конструкция с огромным, почти как футбольное поле, внутренним двором. Возле башен и на стенах толпилась охрана. Судя по жестам, беготне с докладами и толстом мужики в командирском мундире, державшим руки у глаз, нас заметили.

Толстяк как раз разглядывал нас в бинокль. То опуская руки, чтобы размять, то бликуя линзами, когда возвращал оптику к глазам. Особой паники внизу не чувствовалось. Нас изучали, пока не понимая, что мы и кто. Может быть здесь каждый день кто-то летает.

Но винтовку я спрятал. И даже хотел рукой помахать, как делают все приличные туристы на «бананах». Но в последний момент передумал — вдруг там оптика такая, что всю мою чумазость срисуют. Спрятал голову и расковырял себе «глазок» в обшивке корзины.

Первое, что бросилось в глаза — это разрыв. Прямо посередине двора светился овал разрыва. Метра полтора в высоту, похожий на тот, что активировали в саду у премьер-министра. Но еще больше он напоминал разрыв в Степановке. Белые силовые линии, что когда-то давно я преследовал под водой в Белом Яре, здесь просто «бежали» по брусчатке. Расходились паутинкой по всему двору и прятались где-то в подвалах дома.

Людей, а народу там было полно, это вообще никак не смущало. Кто-то в лучшем случае обходил, а кто-то просто перешагивал. Мда, Исаев не преувеличивал, говоря, что у Львова целая армия. Пара десятков броневиков, несколько неуклюжих танков (похожих на первые «Марки» англичан времен первой мировой), особняком стояли пушки и целая куча полуторок, битком набитых ящиками с оружием.

— Борис, ты как там? Нам бы повыше уйти, — я заметил, что парень лежит на полу и также смотрит в проделанный «глазок».

— Это конец, — Борис сел и начал тереть лицо руками, в голосе его слышалась только обреченность. — Нам всем конец. Такая сила, они могут город за пару часов захватить.

— Может, могут, а, может, и нет, — я пожал плечами. — Не сейчас по крайней мере. Сейчас их народ не поддержит. Испугается под власть Грешников идти.

— Уверен?

— Нет, но, думаю, что сначала они уберут все угрозы, — я кивнул на герб «рассвета» у парня на куртке. — Потом поставят свое правительство, а потом постепенно вдруг окажется, что Грешники не такие уж и враги, а потом так и вообще друзья… — я снова посмотрел в «глазок» и матюкнулся. — Вот черт! Уводи нас отсюда!

Возле разрыва началось движение. Из дверей вышли люди в черных балахонах и белых масках. Те самые безмолвные сектанты, с которыми пришлось разбираться в Белом Яре. Четверо окружили разрыв и начали совершать какие-то пассы в его сторону, будто раскачивать. А еще один встал спиной к разрыву, лицом к нам и вскинул руки, указывая на нас. Получился смешанный жест — то ли он хочет аплодисментов, то ли говорит кому-то: «Фас!»

— Как? — пришел запоздалый ответ от Бориса, который тоже увидел сектантов и их приготовления. — Ложись! Сейчас подобьют!

Толстый с биноклем тоже начал махать руками, призывая нас посадить шар прямо во дворе замка. А когда понял, что делать мы это не собираемся, отдал команду стрелять. Засвистели пули, что-то хлопнуло над головой и зашипело так, будто лишнее давление в покрышке стравливаешь. Только не чуть-чуть, а сплошным потоком.

Шар дернуло, накренило и понесло в сторону. Не так, конечно, разматывая по всему небу, как обычный надутый шарик, ускользнувший из рук, но ускорения хватило, чтобы мы бодрым «шагом» сменили курс и полетели мимо замка.

«…кажется, уходим!» — радостно воскликнул Воробей.

«…все-таки очень жаль, что у нас никто не понимает в воздухоплавании…» — поддакнул Муха и сразу же заткнулся, потому что нас понесло так, что даже фобосы вцепились в стенки душелова.

Крутило, вертело, свистело и шипело при этом по нам все еще продолжали стрелять. В один из проблесков, когда удалось сфокусировать взгляд на замке, я увидел, что разрыв оживает. Пленка лопнула, и под настойчивые жесты сектанта (ну, реально, будто толпу раскачивает) из разрыва появилась жуткая морда, потом когтистые плечи со странными широкими руками. Потом они распрямились и тварь, все больше и больше напоминающая гигантскую летучую мышь, взлетела в воздух и полетела за нами.

В следующий раз, когда корзину развернуло в сторону замка, тварей было уже пять. Плюс несколько черных моторок резво стартанули на выезд из замка и погнали в нашу сторону.

— Ларс! Хоть как-то можешь нас стабилизировать? — я вцепился в перила, с ужасом глядя, как постепенно сдувается шар.

«…я жопу-то свою не могу стабилизировать… страшно до усрачки!» — промычал профессор, но кручение чуть замедлилось, полет пусть не выпрямился, но задал такую территорию, что был шанс перелететь городскую стену и рухнуть где-нибудь в лесу.

— Поднажми, старый, может, до озера дотянем?

Профессор заскрипел. А, может, это шар над головой уже трещал по швам и скрипели веревки. Но мы еще немного выпрямились и полетели уже четко вниз и прямо. Не рухнули, но будто по горочке катимся.

И как только это произошло, у нас на хвосте, выстроившись птичьим косяком, появились деймосы. От летучих мышей у тварей были только морды — недовольные, злобные и сморщенные.

Большие мутные глаза желтого цвета, клюв, набитый неровными, но острыми зубами. На