Возвращение Узурпатора 2 - Илья Игоревич Савич

Действовал быстро, стремительно. Поэтому Алексей едва успевал избегать урона. Но когда моя атака достигла цели, и его прибило к земле, я развернулся и встретил ураган ветра, идущий от кхазарина.

Вот это новость!

На стадии Отрока духовные потоки становятся осязаемыми, их намного легче контролировать, использовать для усиления мышц и укрепления костей и связок. Но потоки всё ещё бесформенные — грубая сила, только и всего.

Но, если верить тому, что рассказал Мудр, на стадии Воина открывается куда более глубокий «взор». Духовные потоки обретают принадлежность к стихиям, и можно использовать огонь, воду, ветер, землю и молнию.

Что сейчас проделывал Батур.

Его атака оказалась довольно мощной. Ветер сбивал мои духовные потоки, захватывал их и обращал против меня. Однако кхазарину не удалось развить успех.

Резко сократив дистанцию, я разом высвободил большое количество духовной силы. Прогремел хлопок, Батур закрылся в глухой защите, а я нырнул под колено, поднял его и шмякнул о…

Не, не о землю. Об Алексея, который успел оправиться и хотел напасть со спины.

Они оба повалились, путаясь, ругаясь и забавно пытаясь высвободиться, при этом всё сильнее тормозя друг друга.

— Всё, хватит! — объявил я. — Пока не научитесь биться сообща, как один, никаких больше соревнований. Я тут самый сильный, быстрый, ловкий и меткий. Понятно?

Алексей с Батуром затихли, угрюмо переглянулись и кивнули.

— Вот и хорошо. По коням.

Мы продолжили путь.

Если верить моей памяти, и если Исток не переместился куда-то за прошедшие столетия, завтра должны добраться до него.

Но, судя по всему, так оно и было. Ветер становился всё сильнее и буйнее, хоть сейчас это не очень заметно. А ещё всё чаще в небе стали пролетать крылатые демоны.

Мы их почему-то не интересовали как правило. Но несколько особо любопытных спускались познакомиться поближе. Некоторые даже нападали, но встречали их стрелами, начинёнными духовной силой.

Батур, кстати, использовал магию, чтобы направлять стрелы по ходу движения. А это явно походило на стихию ветра. Однако по силе он не дотягивал до Воина, поэтому пришлось спросить, в чём дело.

— Ветер? А что тут такого? — Он, кажется, удивился моему вопросу.

Алексей тоже навострил уши и подвёл коня поближе.

— На какой стадии развития находится твой Источник?

— Третье кольцо Всадника.

— Это как у нас Воин, — хмыкнул Алексей.

Он задумался, потому что Батур по развитию опережал нас обоих. Думаю, не будь у меня опыта прошлой жизни, он бы тут и правда самым сильным оказался.

— По нашим учениям, стихийные техники открываются только на третьей стадии развития. А ты использовал ветер. Тогда, во время потешного боя, и сейчас.

Дело было как раз после очередного подстреленного демона. Батур единолично убил его и заслуженно осваивал потоки силы. А мы с Алексеем выбирали, что полезного можно из него достать.

— Ветер кхазарам благоволит, — гордо заявил Батур. — Наши шаманы каждому Всаднику вручают оберег, в котором заключена сила духов. Они позволяют чувствовать присутствие духа ветра.

Батур вытащил наружу амулет из кости непонятного происхождения. Я, с его позволения, рассмотрел занимательную диковину и с удивлением обнаружил вырезанные символы, схожие с теми, что я использовал при составлении печатей.

Откуда кочевники знают язык богов?

— И много кхазарские шаманы подобных оберегов могут делать?

— Кто как, — пожал плечами Батур, убирая амулет обратно под одежду, — Наш шаман знает три оберега. Этот — самый простой.

— Интересно… — задумался я.

— А что тут такого? Ваши шаманы не умеют?

На лице Батура засела ухмылка. Говорить ему, что наши шаманы так не умеют, потому что шаманов-то и нет, я не стал. Как и рассказывать про умельцев вроде Елены Ярославовны, которые изучали символы, оставленные Анной, и складывали печати различной сложности.

Однако что-то меня смущало в обереге Батура. Может, и у кхазар такой умелец нашёлся? Всё-таки империя рухнула не сразу, и знания могли попасть к кочевникам.

Но выглядел он как-то… Иначе. Сложно объяснить, но символы на обереге казались более правильными, чем те, что смогла вывести Анна. А это уже очень интересно, потому что я твёрдо решил «Глас Богов» преобразовать в «Слово Богов». То есть, использовать их силу через печати.

— Да уж, — хмыкнул Алексей, — Мудр нам ничего такого не вручал!

Кстати!

Я залез в сумку и достал свёрток, переданный мне Мудром на прощание. Почему-то его подарок совсем вылетел из головы, и только сейчас я о нём вспомнил.

— Что там? — поинтересовался Батур.

А за ним навострился и Алексей.

— Самому интересно… — пробурчал я.

Помню, наставник сказал, чтобы я раскрыл его «потом», когда покину город.

Что же за послание он мне оставил?

Глава 8

Я раскрыл свёрток. Пришлось сдерживать Задора, покрепче ухватив его бёдрами. Он снова зарделся и принялся выделываться перед кобылой Батура, которую звали Йелла. Это на кхазарском означало «ветер».

В завёрнутом свёртке был деревянный продолговатый короб. А в нём…

— Ого! — с придыханием воскликнул Алексей, заставив Батура навостриться. — Да это же!..

Но потом заставил растеряться, когда добавил:

— А что это такое, Лют?

Но я не ответил. Ком в горле застрял, не позволяя вырваться ни единому слову.

Это была костяная игла из ребра Ледяной косатки — демона, обитающего на родине Анны. Которого, собственно убил я когда-то.

Мы встретились с ней в холодных водах Студёного моря. Я оказался там в поисках богини льда и снега Мары, но наткнулся на рыболовов, попавших в беду. Они оказались на отколовшейся льдине слишком далеко от берега, чтобы добраться вплавь, не замёрзнув насмерть. Но даже не холод мешал им рискнуть — а Ледяная косатка, кружившая поблизости.

После той битвы я сильно пересмотрел своё желание встречаться с Марой. Демона-то я прикончил, но так промёрз, что потерял сознание.

Очнулся уже укутанный в шкуры, возле слабого костра, согревающего моё дрожащее тело.

Охотники поделились собственной одеждой, чтобы спасти меня, и разделывали Косатку, отчего льдина окрасилась в тёмно-багряный цвет.

К тому времени я уже знал слова, позволяющие вызвать ветер. И отогнал льдину к берегу, когда достаточно пришёл в себя. Предводителем рыболовов оказался отец Анны. Её настоящее имя было другим, но чтобы выговорить, пришлось бы язык сломать. Поэтому она позволила называть себя близким