Предельный квант - Владимир Беленко

— Да, именно оттуда мы получили сегодня сообщение. Но об этом немного позже. А пока представлю мою супругу, Миду.

Та слегка поклонилась. Я почтительно кивнул в ответ.

— Давай пройдёмся, подышим воздухом, — продолжил Элеосин.

Они с Армантом степенно поднялись и двинулись к двери в сад.

— А Мида пока нам приготовит ароматный яблочный чай.

За дверью оказался огромный ухоженный яблоневый сад, прямо целый парк. До рассвета ещё было далеко, и на листьях отражался призрачный лунный свет. Мы втроем медленно зашагали по извилистой тропинке меж деревьев. Ароматы здесь были обалденные. Я всей грудью вдохнул, уже полностью отогнав сонливость.

— Ты же знаешь про Путь Ин и наши принципы? — продолжил разговор Элеосин.

Кое-что я, конечно, уже знал. Но так мало, что, решив добыть побольше информации, отрицательно покачал головой.

— Следуя пути Ин, человек должен развиваться весь свой короткий период жизненного пути. Развиваться как физически, культурно, профессионально, эмоционально, интеллектуально, так и духовно. Трудолюбие, познание, эмпатия — это три из четырёх столпов нашего учения. А резвившись, особенно в области эмпатии, человек должен принять и применить четвёртый принцип — смирение. На первых порах, когда личность ещё слабо развита, смирение не имеет такой ценности. Оно приобретает смысл, когда человек приближается к высшей точке своего совершенствования. Только сильному физически, умственно и духом по-настоящему тяжело принять смирение.

Элеосин прервал монолог, поднял глаза туда, где светились миллионы звезд, и прикрыл веки.

Я долго обдумывал, какой вопрос будет уместно задать, и, наконец, спросил:

— А как именно должно проявляться смирение? Перед чем нужно смиряться?

— Правильный вопрос. Смирение пронизывает нашу жизнь от самых незначительных мелочей, вроде купания в холодной воде и терпения к детским капризам до более фундаментальных вопросов. Таких, как принятие того, что в вашем мире называют судьбой и согласия не отклонятся от своего индивидуального единственно правильного пути развития. Очень важно отличать смирение от вынужденной покорности. Когда человек вынужден действовать по указке, не имея возможности поступить по-своему — это вынужденная покорность, но не смирение. И зачастую — проявление слабости. Смирение же — это добровольное принятие, когда человек достаточно силён, чтобы поступить по-своему, но проявляет силу воли и следует необходимому. Но я тебя позвал не для того, чтобы рассказывать о наших духовных принципах. Что тебе известно о стирании?

Элеосин открыл глаза и посмотрел на меня пристально.

— Насколько я понял, стирание — постепенное уничтожение планеты и это как-то связано с информационным полем. Собственно, то, что произошло с нами на утёсе — и есть предвестник стирания. Больше ничего не знаю, — признался я.

— Ясно, в принципе, более менее верно. Но есть важный момент, который тебе стоит знать. Стирание — это действительно следствие изменений в информационном поле планеты. Вселенная запускает этот процесс автоматически после того, как количество информации в инфополе достигнет определённого предела. Каков этот предел на нашей планете, мы не знаем. Но, судя по всему, он был достигнут пятьдесят четыре оборота назад и началось стирание.

Я не знал, что ответить, и шёл с раскрытым ртом. Хотелось бы убедить себя, что это просто религиозные бредни. Но я своими глазами видел пепельные земли и треугольные деревья.

— А что именно хранится в инфополе? — задал я давно мучивший вопрос. Аса уж слишком пространно говорил про это.

— Всё, что связано с разумными существами. Слова, поступки, рукотворные предметы, мысли. Иными словами, если разумное существо как-либо структурирует окружающий мир, эта структура сохраняется в инфополе.

И тут меня как по голове ударило. Аскетичный образ жизни местных, молчание, неторопливость. Вот они откуда. А я-то грешил на какие-то непонятные древние традиции. Но сразу в голове родился закономерный вопрос:

— Получается, в моей вселенной никаких информационных полей и таких ограничений нет. Иначе Землю уже давно бы стёрло. Мы-то создаём информацию тоннами по поводу и без повода.

Элеосин пристально посмотрел на меня.

— Вселенная одна. Возможно, и существуют параллельные миры, но законы вселенной везде фундаментальны и непреложны. Это факт.

«Интересно, откуда такие знания и уверенность?» — ухмыльнулся я про себя.

— Тогда как же земляне до сих пор спокойно себе существуют?

— Информационное поле — сложный организм. Информация, которая в него поступила, остаётся там навсегда, вплоть до стирания. Оно сродни чёрной дыре, которая поглощает всю материю, а потом взрывается от её избытка.

Я уже ничему не удивлялся. Разговоры о чёрной дыре в этой дыре!

— Ваша планета ещё молода и поле только начинает накапливать информацию. Планета Ин же — древняя, люди на ней появились за многие миллионы ваших лет до возникновения жизни на Земле. Алсины — далеко не первые, эта долина видела гибель десятков цивилизаций. И на руинах ушедших в небытие великих народов мы построили общество, основанное на бережливом использовании информации, понимая и принимая наследство, которое нам досталось. Я не случайно упомянул путь Ин вначале. Один из его постулатов — принятие стирания. Мы, как наследники многовековой истории и её преемники, просто обязаны мужественно и смиренно принять этот дар конца нашей цивилизации, не убегая и не прячась от неизбежного и закономерного завершения истории Ин. И встретить его здесь, в Эльтаине, не плача, а в умиротворении, — Элеосин снова прикрыл глаза, смотря на небо.

— Это же массовое самоубийство! — вскричал я голосом не удержавшись.

— Самоубийством это было бы, если процесс стирания не начинался бы по нашей же вине. И бежать нам некуда. Стирание поглотит всю планету, на день раньше или позже, мы отправимся в великую пустоту. А отправиться, не предав себя и всё, что выстрадали наши предки, но проявив силу воли в смирении, — определённо стоит одного ничего не значащего дня жизни.

Мы уже дошли до восточной границы сада и повернули обратно.

Ну, приехали! Только расслабился и полюбил это место, и вот, на тебе! Я стиснул кулаки. Но бить было некого. И от этого было ещё больнее на душе. За восточным утёсом забрезжил рассвет, и листья на яблонях окрасились алым предвестником скорой неминуемой гибели. Может, попробовать отправится обратно, на утёс, в тот дымный лес, и найти путь домой? Да глупость. Что я найду в этом дыму, который уже наверняка заполз на вершину.

— Неужели, с этим вообще ничего нельзя сделать? Ну так не бывает! — яростно прожестикулировал я.

Элеосин снова открыл глаза, посмотрел на меня и я, о чудо, увидел там явно читаемую надежду.

— Именно поэтому мы тебя пригласили. Я упоминал сообщение из Рунтаина. Так вот, глава этого поселения, Гровелин, наткнулся на