Королева - С. Массери

влажным волосам, распутывая их. Мне не нужно было мыть голову без использования расчески, но я бы сделала это снова, чтобы почувствовать, как их пальцы вымывают шампунь с моей головы. Но теперь даже этого было бы недостаточно, чтобы отвлечь меня от наших проблем.

Прежде всего меня интересует эта история с Корин Стерлинг. Я не уверена, как внезапное раскрытие моей настоящей личности может на что-либо повлиять. Они что, отдадут мне место олдермена? Двадцатиоднолетней девушке? Проведут тест ДНК и наденут мне на голову чертову корону? И это я еще не учитываю того, что кто-то убил мою биологическую семью. Во-вторых, в этом городе явно есть кто-то, кто хочет, чтобы я держалась подальше от Стерлинг-Фолса.

Обхватывая себя руками, я пытаюсь вспомнить все предостережения, которые были мне посланы: змеи на двери и в моей постели, фотография, на которой я была мертвой.

Я вспоминаю о мертвом Патрике и о Джейсе, который является не только лжецом, но и моим мужем. Если Вульф прав, то Джейс знал меня еще ребенком и все, что произошло после нашей первой встречи, кардинально изменило его жизнь. Неужели я украла у него шанс на нормальную семью? Думая, что Джейс может знать меня, Цербер забрал его из того приюта, но мальчишке не удалось меня найти, а это значит, что либо десятилетний ребенок знал и хранил мой секрет, либо мы просто ошибались и я никогда не встречала Джейса прежде.

Вот же хрень.

От этого кошмара у меня так сильно начинает болеть голова, что я не могу сосредоточиться ни на чем другом, кроме боли, давящей на глаза, и голоде, который, как демон, скручивает мой желудок.

Я бросаю взгляд на Аполлона и прикусываю губу. Я не хочу спрашивать его о том, что пришло мне на ум, но мне нужна уверенность в том, что Паркер мертв. Что он не вынырнет из воды и не попытается убить меня за то, что мы с ним сделали.

Думаю, Вульф сломал ему ногу или повредил колено, но даже если Паркера не найдут, это не отменяет того факта, что мы убили агента Управления по борьбе с наркотиками, и это нам еще аукнется.

– Кора. – Аполлон прерывает мои размышления и переживания, указывая на подъездную дорожку, по которой едет машина шерифа, и мое внимание возвращается к змее.

Она напоминает мне до чертиков пугающую змеиную маску, в которой был человек, похитивший меня и вернувший приемным родителям. Когда-нибудь мне придется снова встретиться с ними лицом к лицу, а мне до сих пор не дает покоя мысль о том, что они бросили меня на Райском острове. Знали ли они, кто я? И специально ли они спрятали меня там?

Я прикасаюсь к подвеске с инициалами «К. С.» и прячу ее под футболку, чувствуя себя более безопасно, когда прохладное серебро касается моей кожи.

Нейт вылезает из машины, оставив в ней свою темно-зеленую шляпу. Он одет в форму, а на его поясе висят огнестрельное оружие, наручники, электрошокер, фонарик и рация.

Подойдя ближе, Нейт обменивается взглядом с Аполлоном, но все равно сначала обращается ко мне.

– Ты в порядке? – спрашивает он меня, и я киваю. – Вульф сказал, что это срочно, – его тон не то чтобы обвиняющий, но…

Я провожу большим пальцем правой руки по двери.

– Кто-то оставил мне послание, и это происходит уже не в первый раз.

Замечая прибитую к двери змею, Нейт краснеет. Смотря на него, я не совсем понимаю, что могло вызвать такую реакцию, но потом он просто проходит мимо меня, взбегая по ступенькам крыльца, и останавливается прямо перед дверью. Змея, которую Вульф недавно избавил от страданий, держится на нескольких гвоздях, а листок бумаги над ней развевается на ветру.

– Ты выглядишь так, будто увидел привидение, Брэд, – говорит Аполлон.

– Не называй меня так! – дергается Нейт, хмуро оглядываясь через плечо.

– Конечно, – усмехается Аполлон.

Пока шериф осматривает змею, я подхожу к Аполлону. Он обхватывает меня за плечи и прижимает к себе, в ответ я крепко обнимаю его. Даже не потому, что мне нужна поддержка, а потому, что я, словно наркоман, жажду его прикосновений.

– Еще одну змею вы обнаружили в вашей постели? – спрашивает шериф. – Несколько месяцев назад, верно?

Я киваю, прикусывая внутреннюю сторону щеки, чтобы не сболтнуть лишнего. Например, не сказать ему, что он увидел ту змею только потому, что Вульфа и Аполлона арестовали. Или чтобы не задать вопросы, на которые у него, скорее всего, нет ответов.

Вздохнув, шериф разворачивается и идет к своей машине, а затем возвращается уже с перчатками и пакетами для улик. Он делает несколько снимков, а после аккуратно снимает с двери змею с запиской и складывает все в пакет. Через несколько минут он обращает внимание на рану, от которой умерла змея.

– Она была еще жива, – говорю я. – Это Вульф прекратил ее страдания.

– Хорошо, – кивает шериф.

– Хорошо? – повторяет Аполлон. – И это все?

– Можно тебя на минуту, Кора? – шериф кивает мне в сторону своей машины.

Я колеблюсь. Что бы ни сказал шериф, он может сделать это и в присутствии Аполлона. Но, кажется, Нейт не рад видеть нас с Аполлоном вместе, и мне становится любопытно, о чем именно он не хочет говорить при нем. Поэтому я прошу Аполлона подождать меня на крыльце, а затем следую за Нейтом к багажнику его машины. Открыв его, шериф укладывает пакеты с уликами в специальный ящик, а затем прислоняется к бамперу.

– О тебе ходят разные слухи, – говорит он низким голосом. – Вернее, о твоей личности.

Несмотря на то что мое сердце начинает биться быстрее, я усмехаюсь.

– О моей предполагаемой личности. А выдвинул это предположение, возможно, безумный человек.

Шериф медленно кивает, не сводя с меня глаз.

– Верно. То есть это не ты посещала библиотеку с целью изучить старые документы, касающиеся смертей представителей рода Стерлингов?

Я молчу, чувствуя, как в горле возникает комок, который трудно проглотить. Полагаю, этого молчания достаточно, потому что в глазах шерифа появляется блеск, говорящий о том, что он докопался до истины.

– Я могу ответить на любые вопросы, которые ты хочешь задать о своей семье, – говорит он. – И…

– И?

– Ты не хочешь позвонить родителям?

От внезапного приступа страха мой желудок сжимается, и я хватаюсь за машину. Совсем недавно я предполагала, что они могут что-то знать о моих биологических родителях, но…

– Чтобы я не смогла вернуться сюда, они отправили меня в тюремный лагерь на гребаном острове, – тихо говорю я. – И ты хочешь, чтобы