Громов: Хозяин теней 5 - Екатерина Насута

Здесь шансов меньше, потому как форма гимназическая стандартна, но вот частные заведения порой позволяют себе от стандартов отойти. — Мы передадим нашему другу, Карпу Евстратовичу. Пусть он и поищет…

И найдёт.

Хотя… нет, должен найти. Всё-таки не один человек исчез, а целая семья. Причём как минимум отец был одарённым, и судя по одежде — не из бедных.

Или мастер.

Или наследство имел… и вот так сгинуть?

Пока не знаю, что это даст и даст ли хоть что-то.

— А как объяснять станем?

— Как-нибудь…

— Хорошее объяснение, — Мишка и сам опустился рядом с девушкой. Вздохнул. И сказал: — У неё цепочка на шее. Выскользнула, когда…

На цепочке — медальон-сердечко, с чеканкой поверху. Мишка надавил как-то и сердечко открылось.

Фото?

Точно. Вот мужчина и женщина. Мужчина определённо знаком, пусть смерть и перекроила черты лица… а вот на второй части — двое детей. Фото явно старые, девочке там лет семь, мальчишка и того меньше, но уже есть с чем работать. Вроде как даже надпись, но крохотная, не разглядеть.

— Мы возьмём, — сказал Мишка покойнице. — На время. Чтобы найти вас. Чтобы…

— Чтобы похоронить, как должно, — я понял, что нужно сказать. — Под своим именем, а не как неопознанных лиц. Мы постараемся отыскать вашу семью. И рассказать им, что случилось. И вещи… вещи передадим.

А ещё отыщем папеньку, если он жив, или того, кто начал эту вот игру.

Соседка и вправду следила. И не одна. Про городового я как в воду глядел. Стоит вон у ограды, папироску смалит и на соседку поглядывает пренедовольно. Понять человека можно. Время полуденное, он, быть может, отобедать изволил, чаю испил да и устроился на отдых. А тут вот сигнал от бдящей общественности. И от кого другого отмахнёшься, но эта же после до смерти поминать станет, а то и вовсе жалобу сочинит вышестоящему начальству, в которой все-то прегрешения, что настоящие, что придуманные, изложит. Вот и пришлось уважаемому человеку откладывать отдых и тянуться по самой жаре с проверкой. И потому на нас он поглядывал едва ли не более раздражённо, нежели на соседку. Ну да, она ж — зло известное, привычное. А мы, непонятные, взяли и припёрлись тут.

— Доброго дня, — Мишка приподнял кепку и поклон изобразил. — Руки не протягиваю, уж простите. Испачкался. Там грязно довольно-таки. Гарь, сажа. Сами понимаете. Михаил.

— Гавриил Соломонович, — произнёс городовой, сигаретку прикусывая. Подозрительности в его взгляде не убавилось. — Паспорту покажите.

— Да, конечно. В машине документы. Вон…

Машина за пару месяцев преобразилась. Не то, чтобы прямо радикально, для этого срок понадобится больший, но вот пятна ржавчины исчезли, вмятины выправились, а свежая краска скрыла мелкие огрехи. И гляделась она, если не новою, то вполне себе солидной. Такой, которую может позволить себе человек, пусть не состоятельный, но и не голодранец. И потому городовой мрачно уставился на соседку.

— Ваша?

— Моя, — Мишка отёр руки тряпкою, как по мне, не сильно чище тех самых рук. — Сам собрал. Я из Петербурга. В мастерских работаю. Вот, ремонтом занимаюсь…

— Серьёзное дело, — протянул городовой и уже с уважением. — Вы уж извините… тут у нас кое-кто… переживает сильно. Хорошая баба, но беспокойная. Язык, что помело. И главное, везде-то ей страсти мерещатся. Мол, разбойники приехали…

Но паспорт Мишкин он взял, полистал страницы, почитал, покивал. На нас глянул.

— Родственники. Отдали для пригляду, да и учу помаленьку. Сами понимаете, в наше время руки кормят.

Руки у Мишки давно уж утратили налёт аристократизма. Кожа, пропитавшись машинным маслом и соляркой, задубела и украсилась сложным узором царапин.

Это тоже не ускользнуло от взгляда Гавриила Соломоновича. А непростой дядька. Вон, сопостовляет облик Мишки с легендою. И прямо-таки ощупывает глазёнками.

— Это да… тем паче, если машины…

— А то, — согласился Мишка. — Машин с каждым годом всё больше. Толковый механик всяко голодным не останется. К нам вот в гараж и купцы свои привозят, и даже родовитые случаются. Дело-то хорошее. Всё не на фабрике, не в цеху…

Паспорт вернули.

И Мишка убрал его на место.

— А к нам чего?

— Родственницу искал, — Мишка решил повторить то, что сказал однажды. И правильно. Не сомневаюсь, что легенду эту до городового донесли. И спрашивает он не из голого любопытства. — Но, верно, уже и не найду…

— Это так, — согласился городовой, вытаскивая ещё одну папироску. — Её и без вас тут искали.

— Кто?

— Тоже баили, что родственники… да не похоже.

— Отчего ж? Родни у нас много. Так-то, со стороны моей матушки, семья вовсе большая, у ней и своих сестёр есть, и братьев. А ещё дальняя… хотя, конечно, этим-то на кой?

Городовой слушал, кивал.

Вот и чего не уходит-то? Выяснить выяснил. Паспорт проверил. Что ему ещё надобно-то?

— Погоди, — я перехватил Метельку, который хотел было к машине сунуться. — Не лезь. Какой-то он… неправильный.

А ведь лабораторию папенькину искали. Должны были. Вот хотя бы те, что с аппаратами вокруг лазили, но уехали ни с чем. И этот, который книгою интересовался. И те, что помогали похищать мага… а помогать должны были бы. Не справился бы папенька один.

Профиль не тот. Навыки.

И что?

И не нашли. Но свернули бы поиски? Возможно. Дело дорогое, муторное. И куда проще заплатить кому-то, чтобы этот кто-то приглядывал за домом. И за теми, кому вдруг до дома дело появится.

— А дом, как я поглядел, справный. Крепкий. Внутри-то, конечно, пострадал, особенно кухня, но если с умом подойти… главное же ж стены. А стены крепкие. И крыша хорошая. Пока ещё, — Мишкин голос был весел. — Но тут тоже надо бы заниматься. Протапливать, просушивать. За зиму да весну сырости поднакопилось. Ещё год-другой и совсем развалится.

— А колдуна не забоишься?

— Колдуна? Да не боюсь я колдунов. К нам так-то и маги заглядывают, — доверительно произнёс Мишка. — Иные вовсе нормальные ребята. Конечно, кто из сильно родовитых, так нет-то. У них, небось, свои мастера. А те, что попроще, так им самим в моторах копаться не с руки. Машины же, даже самые хорошие, ломаются. У нас-то репутация имеется, вот и везут. Порой и поговорить могут. Это вон, дурные бабы всякого, ко не такой, за колдуна принимают. Что сестрицу мою маг