Беглая Землянка для Командора - Наталья Кошка

— Бесполезная тарахтелка! — Элора отмахивается с досадой. — Ладно, обойдемся шоколадкой. Так на чем мы остановились?

— Если ты — землянка, то куда дела настоящую Элору? Она была моей подругой, — грустно икает Талассия.

— Без понятия, милая. Я очнулась рядом с тобой в том жутком борделе и дальше все завертелось, закрутилось…

— Так вас обоих действительно выкупили дархи? Как вещь какую-то? — приобнимаю себя за плечи. Жуткое место — этот город-станция. Поскорее бы отсюда слинять!

— Да, сама в шоке! — Элора подливает нам еще разок в бокалы. — Но слава богу, что мои мужчины оказались приличными. Хотя это слово не сильно им подходит! — хихикает, вспоминая что-то, что ей одной известно.

— Ну вот, у тебя, Элора, есть дархи. У Марины — ее мауриец. А у меня никого, — Талассия совсем сникает. Должно быть, лорендийке действительно не следует пить. На нас с Элорой алкоголь действует иначе.

— Какие твои годы, глупышка! Еще найдешь своего ушастого или хвостатого, или еще какого-то там…, — Элора улыбается. — Давайте за это и выпьем. За любовь!

— За любовь, — тихо откликаюсь и тянусь мысленно к Заку. Только бы он продержался еще немного без нас!

Глава 21

Закарис Трейн

Прекрасная и нежная Марина исчезает из моего сна, а меня окатывают ледяной водой. Не сразу понимаю, где я и что со мной.

— Встать! — звучит команда.

Раздается цокот каблуков по бетонному полу. Женщина?

Встаю с пола и разворачиваюсь ко входу. Яркий свет слепит меня и мне не видно лица. Только силуэт вошедшей женщины. За ее спиной стоят две фигуры покрупнее. Наверняка мои похитители.

— Привет, Закарис-с, — цедит женский голос, который мне никогда не забыть.

— Веринея? — прикладываю ладонь к глазам, присматриваясь.

— Узнал-таки…, — бывшая невеста проходит внутрь моей крохотной бетонной комнатки-камеры. — Дайте свет! И принесите мне стул.

Капризно произносит и замирает в двух шагах от меня. Мужчины в масках заносят стул, над нашими головами вспыхивает освещение. Прежде чем сесть, Веринея проходится рукой по длинным волосам, касается своих ушей с пирсингом. Намеренно это делает — привлекает мое внимание. Вот только зря старается. К ней я не испытываю ничего, кроме жалости. И то, что она причастна к моему похищению, только усиливает неприязнь.

— Зачем ты здесь, Веринея? — спрашиваю, прикрывая глаза и складывая руки на груди.

Мне не нужно смотреть на бывшую, чтобы знать, что отображается на ее хорошеньком личике. Сейчас она недовольно морщит нос, так как я не реагирую должным образом на ее появление.

— Узнала, что ты сбежал, Зак. И захотела тебя отыскать, — обманчиво мягко произносит. Едва не мурлычет. Есть у нас, у маурийцев, такая особенность.

— Зачем искать того, кто потерян для общества? — усмехаюсь ее попыткам меня очаровать.

— Подумала, что ты захочешь повидаться с кем-то, кто все еще беспокоится о тебе! — ее голос полон искренней тревоги. Но внутреннее чутье вопит: не верь ей!

— Веринея, мне казалось, что ты переключилась на моего младшего братишку. Как там Кальверт, к слову?

— У него все хорошо, — раздраженно отмахивается. — Я прилетела на эту жуткую грязную станцию только из-за тебя! Ты разве не понимаешь? Я могу тебя вытащить!

Она вскакивает со стула и бросается меня обнимать.

— Веринея, пожалуйста…, — отвожу ее руки.

Но маурийка давит на меня всем телом. Буквально трется грудью об меня, попутно оставляя поцелуи на шее и лице.

— Я так скучала, Зак! И волновалась! Боялась, что ты сгинешь в тюрьме!

— Прекрати, пожалуйста! Я не хочу тебя ранить! — отступаю еще на шаг, но за спиной уже стена. От раздражения и напора Веринеи, на моих руках вытягиваются когти.

— Ты никогда меня не обижал, родной! А наша размолвка… Я уверена, что все можно исправить. Просто дай мне еще один шанс! И я докажу тебе, что мы созданы друг для друга! — пытается губами поймать мой рот.

Из груди вырывается рык протеста. Я не хочу ее! Нет! Веринея для меня чужая. То ли дело Марина… Отзывчивая и мягкая девочка-землянка. Ее губы — самые желанные для меня.

— Веринея, да что с тобой?! — встряхиваю бывшую за плечи. И отодвигаю ее максимально далеко.

Она теряется на секунду. Проглядывают настоящие эмоции за маской страсти и похоти. Губы дрожат, на ресницах повисают слезы.

— Я надеялась, что спустя годы… Проведя столько времени вдали от женщин…, — она всхлипывает, некрасиво шмыгая носом.

— Надеялась, что кинусь в твои объятия, едва войдешь.

Заканчиваю за нее фразу и качаю головой.

— Между нами все кончено и уже давно. Не стоило тратить на меня время. За эти два года ты могла бы уже завести семью. Ты же знала, что я получил пожизненное. Так зачем было ждать? И кого? Убийцу? Зверя, растерзавшего собственных родителей. Тебе надо держаться от меня подальше, Веринея.

Отпускаю ее и делаю шаг в сторону. Плечи маурийки понуро опускаются.

— Я надеялась, что ты еще хоть немного меня любишь и не станешь гнать, как раньше. Но дело ведь не во мне, да? — с каждым новым словом ее голос крепнет. В нем уже слышны яростные нотки. — Дело в землянке?! Эта девка запудрила тебе мозги! Я видела, как ты смотришь на нее, как держишь за руку… Ее ты не боишься ранить, подпускаешь к себе! Но — почему? Почему не я, Закарис?

Под конец тирады, Веринея буквально кричит на меня.

— Ты за нами следила? Как давно? — выделяю из этого потока эмоций важную информацию. — Что происходит вокруг нас, Веринея?

— С тех пор, как упекла тебя за решетку, Зак! — вырывается откровение у нее.

— Что? Ты причастна к моему заключению? — подбираюсь всем телом.

— Причастна! — бросает с вызовом. — Но ты никогда не узнаешь правду! — отступает к выходу, где ее ждут вооруженные до зубов головорезы. — Зря ты отказался от меня во второй раз, тэн Трейн! Однажды я уже отняла у тебя все. Осталось забрать последнее, за что ты держишься: я уничтожу твою землянку!

Она выскакивает наружу и дверь тут же захлопывается.

— Не смей! Не трогай Марину! — бью со всей силы по металлическим переборкам.