Мальчик который не спит - Дмитрий Черноводов

уж прямо, — фыркнула Миюри. — Что Дэн, скорее всего, душа Дэна обзавелась демоническими свойствами.— Это не самое худшее, что могло произойти…— Что хуже этого? — удивился я.— Спонтанная частичная демонофикация — это еще цветочки… Тебя могли перехватить демоны и сделать одним из своих, после чего на время заблокировали память и отправили в место назначения. И когда ты наберешься достаточно сил, твоя память разблокируется. Настоящая личность демона вырвется на свободу и откроешь путь демонам в этот мир.— Неа… — отмахнулась Миюри. — Тогда бы он не смог принять мою сущность.— Хм… А вот это всё меняет!— Что именно?— Демоны все же могли его перехватить, но его душа до сих пор пластичная после всех изменений! А твоё вмешательство теперь тоже изменяет его! И вместо демона у нас получится волк-полубог!— От ваших теорий я хочу есть еще больше… — пробормотал я, глядя на пустую тарелку с пирожками.— Это ты зря, — вздохнула Деметра.— Сейчас приготовлю! — воскликнула Миюри и рванула на кухню.— Сейчас начнется… — вздохнула Деметра.— Это всё она? — удивленно спросил я, кивнув на кухню, больше похожую на зону боевых действий.— Мы вместе, — фыркнула Деметра. — Что ты хочешь от старой женщины, у которой были тысячи слуг, выполняющих любое её желание.— Гарем?— И гарем, — усмехнулась Деметра.— А эти пирожки тогда кто приготовил? — спросил я, глядя, как Миюри потрошит ножом мешок с мукой, как будто это напавший на неё маньяк.— Твой эльф постарался, — засмеялась Деметра.— Ладно, пусть сестренка развлекается, а мы продолжим…— Прости, но Поттеры запретили мне отношения с представителями своего рода…— Ну да, именно это я и хотел спросить!— Но хотел ведь?— Вообще ни капли, — открестился, но не мог не признать, что волосы спелой пшеницы, ниспадающие на приличных размеров грудь, повергнут любого мужчину в нокаут. — Чем займемся в первую очередь?— Дневником Лили Поттер, — почти выплюнула имя моей матери Деметра. — Хочу понять, что за змею она тебе подкинула. Там такая чушь понаписана, что я до сих пор в шоке.— То есть, мои родители мертвы?— Не знаю, — покачала головой Деметра. — Лили была хитрой сучкой, которая могла сделать что угодно. Одно то, что она смогла запереть меня в тебе, отрезав от остальных членов рода, говорит о многом. Тебя это и спасло, а вот что стало с ними, я не знаю.— Дневник был в мантии, а мантия…— У твоего эльфа, — подсказала Деметра.— Тик! Принеси мою мантию!— Да, господин!

Через секунду Тик появился с моей мантией, откуда я извлек дневник.— Хм… Это не крестраж… — Деметра задумчиво изучала небольшую книгу. — Артефакт многомерный. Много расширенного пространства. Кстати, ты не прав. Он все же пытался имплантировать в тебя какой-то артефакт, но я защитила. То же касается и всех попыток наложить ограничения. Есть у меня подозрения, что рыжая сучка пыталась убить меня. Или ослабить настолько, чтобы дневник смог повлиять на тебя. Ага, вот как… Теперь я понимаю, почему он выдавал тебе такую белиберду.— М?— Артефакт должен был пустить тебе в мозги свои ментальные щупы, но они не были рассчитаны на тебя. С Гарри это бы сработало, но для тебя они оказались слишком слабы. Артефакт ловил поверхностные мысли и на их основе пытался создать историю…— Историю чего?— Да чего угодно, — покачала головой Деметра. — Запудрить Гарри мозги так, чтобы он стал марионеткой дневника. Наплести любую чушь. Гарри, мы живы и любим тебя… Но твой цинизм заставил дневник выдумывать истории твоего уровня, где Лили была конечной, меркантильной тварью. Собственно, и я так считаю… Но суть в том, что Гарри бы мечтал о любящих родителях, и тогда дневник мог наплести историю, что они живы.— Ну, артефакторике дневник учил неплохо… — заступился я за книжицу.— Даже к тебе он подход нашёл, несмотря на весь твой скептицизм, — поморщилась Деметра. — Он делал из тебя не артефактора, а чертового ремесленника. Какой смысл от сотен тех артефактов, что ты наделал?— Набить руку? — предположил я логично.— Ремесленнику… Но артефакторика Поттеров — это в первую очередь полет фантазии. Девиз Поттеров: «Невозможное возможно»! Ты уже столкнулся с несколькими артефактами Поттеров, и думаешь, что создать вот это всё можно, если загонять себя в рамки?— Мне откуда знать? — огрызнулся я. — Ты выдернула меня в этот мир, и мне пришлось трепыхаться как мухе в паутине. Никаких инструкций, ничего! А что потом? Мне пришлось переться в Хогвартс, хотя я бы с удовольствием свалил в Россию! Уж поверь, в девяностые я там буду как дома! Но вместо этого мне пришлось вертеться в Хоге как ужу на сковороде, хотя желание засадить перо в бок Дамблдору было ой как велико!— Прости… — склонила голову Деметра. — Род превыше всего… Это девиз любого чистокровного рода и моя инструкция к действию. Я сделаю что угодно, чтобы род Поттеров жил. Если надо, буду приносить младенцев в жертву…— Я не виню тебя, — отмахнулся я. — Но и ты не дави на меня. Я делал что мог. Не зная законов мира. Не зная… Да я до сих пор ни черта не знаю! В Хогвартсе и так урезанная программа, так еще и преподают на два из пяти.— Основы там неплохие, — заступилась за школу Деметра. — Но для чистокровного потомка древнего рода ты знаешь слишком мало.— Чистокровного? Я же полукровка?— Сомнения меня гложут, Дэнис… Лили Поттер может быть не той, за кого себя выдает…— Кем, например? Еще одной нагой?— Да забудь ты про этих наг, — отмахнулась женщина. — Если бы маги хотели, то давно бы добили этих недобитков. Они практически ничего не могут. Уверена, что и Дамблдор крутит их на одном месте, преследуя какие-то свои цели. Маг, которому подсадили паразита, все равно остается человеком. Матерь Наг, конечно, со временем ломает его сознание, подчиняя себе, но в итоге получается сомнамбула, которую легко вычислить. Империус надежней и выглядит куда естественней.— Ладно, сдаюсь, — вздохнул я. — Так что насчет Лили? Кем она может быть?— Тот магический мир, который ты видишь сейчас в Британии, раньше был совершенно другой.— Что логично…— Дослушай, — мягко улыбнулась Деметра. — Да, в прошлом все было иначе. Но главное в том, что чистокровных и древних семей было куда больше. И как ты понимаешь, они постоянно боролись за место под солнцем,