Без Неба: Выход на Дно - Гизум Герко

Я закрыл глаза, пытаясь справиться с подступающей паникой.

Чтобы отвлечься, я достал из внутреннего кармана потрепанный дневник отца. Его записи, его мысли… возможно, там найдется хоть какой-то намек, хоть какая-то идея.

Я наугад открыл одну из последних страниц.

Отец писал о подготовке к побегу.

Память, подстегнутая новыми возможностями мозга и строками из дневника, выдала картину. Яркую, четкую, болезненную.

Тот день.

Последний день на «Последнем Вздохе».

Хаос переворота. Крик матери. Решительное лицо отца. Дядя Арто, грубо схвативший меня за руку и тащивший к одному из спасательных катеров в боковом шлюзе.

А второй катер… на нем были отец, мать и маленькая Лира, протягивающая мне свою куклу-рыбу.

Они уже почти вышли из шлюза, когда из транспортного туннеля вылетел огромный, неуклюжий грузовой шаттл Администратора – автоматический доставщик ресурсов.

Он шел на огромной скорости.

И он протаранил их катер.

Прямо на выходе из базы.

Я помню скрежет металла, вспышку, как их искореженное суденышко отбросило куда-то вверх, в темноту, искры видные даже в воде…

Дядя Арто успел вывести наш катер в последний момент, прежде чем шлюз аварийно заблокировался.

Тогда он сказал мне, что они погибли.

Воспоминание было настолько ярким, что я застонал, сжимая виски.

Боль в ноге отошла на второй план перед этой старой, незаживающей раной в душе.

Лира… она там, наверху. Ждет меня. А я здесь, на дне, почти калека, без гроша и в ловушке.

Я должен выбраться.

Должен!

– Гром? Тебе плохо? – Сарра испуганно посмотрела на меня. – Опять нога?

– Нет… Просто… вспомнил кое-что, – я вытер выступивший на лбу холодный пот. – Неважно. Нам нужно найти выход, Сарра. Любой.

– Я… я пойду пройдусь, – она встала. – Поспрашиваю, может, есть какая-то работа. Хоть какая-нибудь. Чистка вентиляции, ремонт… что угодно. Сидеть здесь и ждать – хуже всего.

Она ушла, оставив меня наедине с моими мыслями и болью. Я снова открыл дневник отца, пытаясь найти в его словах хоть какую-то подсказку. Но видел лишь расплывающиеся строчки, так и не смог сосредоточиться.

Сарра вернулась через пару часов.

Вид у нее был взбудораженный, на щеках – румянец, а в глазах – странная смесь страха и азарта.

– Гром! Я тут… я слышала… – она понизила голос, присев рядом на койку. – Говорят, в нижнем секторе есть арена. Там… там устраивают бои.

– Бои? – я нахмурился. – Людей?

– Нет! Дронов! – её глаза заблестели. – Подпольные бои боевых дронов! Делают ставки, огромные деньги крутятся! Говорят, если повезет, за один вечер можно поднять столько, сколько шахтер за год не заработает!

– Бои дронов? Это может быть опасно. – я представил себе арену, ревущую толпу, лязг металла, искры…

– Да, опасно! – согласилась Сарра. – Но… Гром, ты же… ты ведь можешь управлять дроидами! У тебя же модуль в импланте! Ты мог бы… мы могли бы…

Идея была странной.

Странной, но привлекательной.

Участвовать в подпольных боях дронов? Без денег на взнос и на покупку или хотя бы аренду боевого дрона?

Было очень сомнительно, но я должен был хотя бы посмотреть.

Но… модуль управления дроидами… он действительно был у меня.

И я действительно мог управлять машинами.

А деньги… деньги нам были нужны отчаянно. И быстро. Две тысячи кредитов за один вечер звучали как фантастика. Но что, если?.. Что, если это наш единственный, безумный шанс? Шанс расплатиться с Сайласом, получить передышку, а может, даже скопить на залог Горасу? Риск был. Но и награда… могла изменить все.

Я посмотрел на Сарру.

В её глазах горела отчаянная надежда.

Она искала выход так же сильно, как и я.

– Подпольные дрон-бои… – пробормотал я. – нас туда пустят?

– Да! Мне рассказал один старый докер, он там бывал. Говорит, попасть не сложно, если знать, к кому обратиться. И если есть что поставить. Или… если есть свой дрон. И пилот.

Свой дрон…

У нас его не было.

Но у меня был навык. И отчаянное положение.

Может быть, этого хватит?

***

Путь к подпольной арене лежал снова вниз, в самые недра «Последнего Вздоха», в «Осадок».

С каждым уровнем атмосфера менялась, словно мы погружались не просто глубже под воду, а в другой, забытый и умирающий мир. Коридоры сужались, яркое освещение верхних палуб сменялось тусклым, мигающим светом редких аварийных ламп, бросавших длинные, дерганые тени. Стены здесь не просто облупились – они были покрыты толстым слоем вековой грязи, слизи и какой-то фосфоресцирующей плесени, источавшей слабый, тошнотворный запах гниения. Воздух был тяжелым, влажным, насыщенным миазмами нечистот, ржавчины и безысходности. Под ногами хлюпала грязная жижа, стекающая из проржавевших труб под потолком.

Здесь ютились те, кого «Последний Вздох» пережевал и выплюнул на свое дно.

В расширениях коридоров и заброшенных технических нишах виднелись самодельные жилища – убогие лачуги, сколоченные из листов ржавого металла, кусков пластика и обрывков старой обшивки. У входов в эти норы сидели или лежали люди, похожие на тени самих себя. Худые, бледные лица, потухшие глаза, рваная одежда. Многие были калеками – безрукие, безногие, с обезображенными лицами – страшные свидетельства опасной работы в шахтах или жестокости местных разборок. Некоторые копошились у примитивных гидропонных установок, собранных из мусора, пытаясь вырастить под тусклым светом самодельных УФ-ламп бледные, склизкие грибы или пучки чахлых водорослей – единственную пищу, доступную в этом аду.

Дети, грязные и одичавшие, сбивались в стайки, играя среди куч мусора какими-то обломками.

Нищета и отчаяние здесь были не просто фоном – они были воздухом, которым дышали.

Сарра шла рядом, стараясь не смотреть по сторонам, её лицо было бледным, а рука крепко сжимала мою. Даже она, выросшая в трущобах «Тихой Гавани», была потрясена этой картиной абсолютного упадка.

Я же чувствовал смесь отвращения, жалости и… странного узнавания.

Я видел такое и раньше, на окраинах «Гавани», но здесь, на огромной, вроде бы процветающей базе, этот контраст между сияющими верхними уровнями и гниющим дном был особенно резким и удручающим.

Наконец, следуя невнятным указаниям старого докера, с которым говорила Сарра, мы вышли к неприметному тупику в одном из самых глубоких и темных секторов.

Стена в конце тупика выглядела цельной, но при ближайшем рассмотрении я заметил грубый сварной шов, очерчивающий контур двери.

Рядом, прислонившись к стене и лениво ковыряясь в зубах ржавым шилом, стояли двое – здоровенные, молчаливые типы с пустыми глазами и кулаками размером с мою голову.

Охрана.

– Чего надо? – пробасил один из них, смерив нас тяжелым взглядом, когда мы