Фармацевт. Том 2. Эликсир бессмертия - Сергей Харченко

Поблагодарив Елизавету, я направился в лавку.

Пока Митрофан Игнатьевич продавал целебные зелья в «Светлячке», я расположился в новой лаборатории, инструктируя помощников. Они очень быстро схватывали и при моём неусыпном наблюдении даже создали два базовых кардиологических зелья — зелье Рогана, от давления, и зелье Вариуса от стенокардии.

Вернувшись в лавку, я увидел пустое помещение. Ни одного посетителя. Все полки, где были выставлены сегодняшние заказные зелья, пусты. А это значит, что на сегодня мы план выполнили досрочно.

Митрофана Игнатьевича я застал в обеденной комнате. Он сидел за столом и его взгляд упёрся в стену.

Я даже на всякий случай помахал руками, чтобы убедиться в том, что старик в глубокой задумчивости. А на столе перед ним лежал сегодняшний номер «Усть-обнинской правды».

— Митрофан Игнатьевич, что с вами? — сел я напротив него и повернул газету к себе. Ничего странного не обнаружил. Вся полоса была посвящена метео-прогнозу магов, которые обещали жаркие дни, несвойственные Сибири.

Митрофан Игнатьевич повернулся ко мне, нервно пригладил небритую щёку.

— Всё пропало, Ярослав! — пробормотал он. — От экспертов сети «Лепесток» пришёл полный разбор наших лекарств.

Старик перевернул газету, и я увидел статью под заголовком «Насколько опасны зелья „Мотылька“?»

Беглым взглядом я пробежался по цифрам, подмечая, что этот расчёт липовый и рассчитан на тех, кто не посвящён в фармакологию.

— Расчёт фиктивный, — заметил я. — Но очень достоверный на первый взгляд.

— Вот и я о том же, — посмотрел на меня Митрофан Игнатьевич. — Но многие поверят в эту чушь. Зачем эти нападки, Ярослав? Я не понимаю.

— Боятся, что мы их задавим, — ухмыльнулся я. — Точнее его.

— Кого «его»? — удивился старик.

Я вкратце поведал ему о вчерашнем визите Шацкого, и старик охнул.

— Что же делать? Это же война, самая настоящая, — пробормотал он.

— Мы их уделаем, Митрофан Игнатьевич, — улыбнулся я.

— Ты знаешь, как ответить магнату фармацевтики? — старик округлил глаза, всматриваясь в меня. — Что ты задумал? Ты же знаешь, насилием тут ничего не решишь.

— Я не собираюсь прибегать к насилию, — объяснил я и решил рассказать ему о своём плане. Который родился в моей голове только что. — Мы сделаем пробники. Много пробников. И раздадим их бесплатно. Не только здесь и в ближайших деревнях. Но и в уездном центре.

— Ты серьёзно⁈ — воскликнул Митрофан Игнатьевич. — Бесплатно? И… ты представляешь, сколько нужно зелья?

— Да, представляю, — кивнул я. — Мы отправим в Усть-обнинск своих людей, с грузом пробников. Они будут заезжать по пути в деревни и раздавать наши лекарства. И раздавать визитки нашей лавки. У нас ведь их несколько сотен. Вам ведь недавно заказ пришёл.

— Но это для новых посетителей, которые заходят в лавку, — возразил Митрофан Игнатьевич. — Чтобы они приходили ещё.

— Сейчас главное распространить пробники и дать понять жителям уезда, откуда эти лекарства, — объяснил я. — К тому же в районном центре есть независимая экспертиза. Это будет конечный пункт маршрута. Там всё проверят и обратятся к нашему уважаемому редактору, Буркову. Он с удовольствием разместит опровержение.

— План хороший, — оценил Митрофан Игнатьевич.

— Только так мы можем отбиться, и ударить по «Лепестку», — улыбнулся я.

— Нам нужно очень много мелкой тары, а это затраты. Ты ведь учитываешь это? — произнёс старик.

— Я всё закуплю на свои деньги, — приободрил я его. — Поверьте, всё окупится, и уже скоро.

Далее закипела работа. Мы скупили пузырьки, ёмкостью по десять миллилитров. Причём во всех лавках Янтарного ключа и прилегающих деревень. А затем загрузили оборудование. Допоздна мы работали доставляя ящик за ящиком на наш склад. А затем договорились с транспортом, заказывая грузовой автомобиль на семь утра.

Я вернулся домой, понимая, что пропустил обед. Елизавета это прекрасно понимала, поэтому встретила меня несколькими блюдами. Я накинулся на гороховый суп с копчёными свиными рёбрышками, затем переключился на жареную в духовом шкафу курочку, вгрызаясь в румяную хрустящую ножку.

В общем, наелся я до отвала. Ну а потом решил отправиться во двор, встречаясь с Игнатом.

— К вам гостья, Ярослав Николаевич, — улыбнулся он. — Очень красивая и явно из хорошего рода.

Я посмотрел за его спину, замечая выходящую из тёмного автомобиля Елену. Она была в светлом платье, которое обтягивало её идеальную стройную фигуру. В руке — сумочка, поблёскивающая драгоценной рубиновой застёжкой.

Елена помахал мне рукой, и поднялась по ступеням. Ну а я встретил её.

— Неожиданный визит, — поцеловал я её ручку, приглашая в гостиную.

Елизавета отреагировала мгновенно, выставляя на стол вазы с фруктами и сладостями, и пока ещё пустые чашки на блюдцах.

— Решила посмотреть, как у тебя обновляется поместье, — улыбнулась Елена краешком губ. — Да и просто соскучилась.

«К воротам подъехала чёрная коробка», — услышал я в голове скрип энта. — «Брон может остановить её».

После визита Шацкого Брон решил более пристально следить за въездными воротами. Так он сообщил об автомобиле, в котором приехала Елена. И сейчас тоже решил предупредить меня о нежданном госте.

«Не нужно останавливать. Просто будь начеку», — сообщил я питомцу.

— Ты кого-то ждёшь? — удивилась Елена, слыша звук подъехавшего автомобиля.

— Сам не понимаю, кто приехал, — хмыкнул я. — Пойдём встретим гостя.

Я уже понял, кто меня решил навестить. Память предшественника подсказала, что это Нестеров-старший. Понятно, что когда новости о моей реабилитации дошли до столицы, род Нестеровых должен был как-то отреагировать. Но этот визит был для меня неожиданным.

— Сын, как ты возмужал! — глава семейства бодро заскочил на ступеньки и сжал меня в отцовских объятьях. Затем он огляделся. — И такое поместье отхватил, ну надо же!

— Рад тебя видеть, отец. Познакомься с Еленой, — представил я ему девушку.

— Очень приятно, — приветливо улыбнулась дочь Засольцева.

— Мне тоже, — кивнул отец, затем чуть тише обратился ко мне: — Мы можем поговорить наедине, сын?

— У меня нет секретов от Елены, — произнёс я.

— Ну хорошо, — вздохнул отец.

Мы устроились в гостиной. Елизавета уже разлила чай, добавляя на стол ещё одну чашку.

— Итак, о чем будем разговаривать? —