Что ты сделал, дурак? - Иар Эльтеррус

малейшую неприятность, то вас ждут незабываемые часы. Поверьте, никакие врачи вам не помогут. Причем мне безразлично, от вас последуют эти неприятности или от кого-то другого. Хоть от бандитов. Ваша задача, неуважаемые господа, беречь этих женщин, как зеницу ока, и помочь им с реализацией золота. Или последствия вам очень не понравятся.

— А вы? — хмуро спросил Нечаев.

— А я навсегда покидаю вашу Землю, благо я свободно перемещаюсь между мирами, реальностями, вселенными и временами, — усмехнулся Путник. — Я побываю там, где вам никогда не бывать. Не по чину!

— Неужели наша цивилизация ничем вам не интересна? — хрипло спросил бизнесмен, отодвигаясь от вонючей лужи.

— Капиталистическая цивилизация выгоды? — брезгливо скривился Вирт. — Чем она может быть интересна? Скотством и подлостью?

— То есть вы видите только скотство и подлость? — с горечью спросил Нечаев. — А все великие достижения человеческого разума?

— Созданные при помощи ворованной энергии? — хмыкнул Путник. — Ваш демиург такое сотворил, что ни у кого в голове не укладывается. Но я уже говорил, что он вскоре ответит. Да и вам всем недолго осталось.

— Это еще почему? — встревожился бизнесмен.

— Для моего последнего земного воплощения есть только одна Родина — СССР, — пояснил Вирт. — Поэтому я решил ей помочь. Слетал в прошлое и спас трех человек, предоставив им всю информацию по возможному отвратительному будущему. А спас я Гагарина, Королева и… Сталина. Уж Иосиф Виссарионович разберется со всей камарильей, которая привела Союз к гибели, так разберется, что никому мало не покажется. И убить его не смогут, его защищают дроиды сверхцивилизации, он почти неуязвим и проживет больше двухсот лет. Не будет больше капиталистического рая!

— Но почему тогда ничего не изменилось? — со страхом в голосе спросил Нечаев.

— Реальность довольно инерционна, изменения догонят вас через несколько месяцев, возможно, через полгода или даже год. Так что ждите, господа, ждите. Земля вскоре станет совсем другой. Надеюсь, сверхбогатым подонкам на ней места не останется!

— Что же вы наделали?.. — простонал бизнесмен, начав яростно тереть заболевшие виски. — А о людях, которые из-за изменения истории не родятся, вы не подумали? О людях, которые просто живут своей жизнью…

— Нет, не подумал, — безразлично ответил Путник. — Значит, их души воплотятся в кого-то другого. И мир все равно станет лучше. Не возникнет украинский нацизм, Сталину известно о нем все, поэтому ни один националист просто не выживет, а значит, не воспитает себе смену. Не смогут всякие сволочи ради своих прибылей грабить простой народ. Не будет жутких девяностых годов, не вымрут от голода, холода и отчаяния одиннадцать миллионов человек. «Эффективные» собственники не уничтожат все производства Советского Союза, не распилят на металлолом уникальное оборудование. Люди смогут с уверенностью смотреть в будущее и стремиться вверх, к небу, а не к мещанскому, убогому благополучию.

— Наивный простак… — простонал Нечаев, чуть не сходя с ума, до него наконец дошел весь ужас ситуации. — Что же вы натворили?..

— Это все лирика, — с отвращением посмотрел на него Вирт. — В общем, я все сказал. Ваша задача — помогать этим вот двум женщинам всем, чем сможете, и оберегать их от любой опасности. Если с ними что-то случится, то последствия вам известны. Не думаю, что вам понравилось плавать в лужах собственного дерьма. Вам все ясно, неуважаемые господа?

— Все, — уныло отозвались два генерала и бизнесмен.

— Засим можете быть свободны, — Путник взмахом руки погасил экраны. — А вам, господин полковник, задача починить выбитую вами дверь квартиры. До исхода дня, или будет наказаны так же, как ваши генералы.

— Я выполнял приказ, — хмуро ответил тот.

— Это не имеет значения. Вы выбили, вам и чинить. Помимо того советую решить с начальством вопрос охраны золота, а то желающие ограбить двух беззащитных женщин найдутся. Пострадают же после этого господа генералы со своим подельником. И вы.

— Починим. И вопрос с охраной решим. Я…

Внезапно Федосеев ощутил, что его губы, да и все тело ему не повинуются. А затем нечто отодвинуло его в сторону, и он снова заговорил каким-то гулким, нечеловеческим голосом:

— Зачем ты это сделал, Путник Перекрестка?

— О, надо же, нас удостоил визитом сам земной демиург! — удивился тот. — Какая честь, какая честь! А зачем? Ты же не думал, что твои преступления останутся безнаказанными, сволочь?

— Преступления? Я заботился о своем мире!

— За чужой счет! Тебе никто не мешал создать собственный регулирующий механизм, но ты решил пойти простым путем.

— Да, решил! — в голосе демиурга слышался с трудом сдерживаемый гнев. — Самому создавать слишком долго и затратно! И тебе это известно. Чего тебе не хватало? Жил, как все люди, да, возможно, я слишком много откачивал, и ты был неудачником, но жил же! И семью имел. Ах, видишь ли, тебя лишили возможности шляться везде, как последнему бродяге! И что такого? Посидел бы здесь еще лет триста, ничего бы не случилось.

— Ты, видимо, не знаешь, что я был на грани перерождения в тварь Бездны, — криво усмехнулся Вирт. — Не ты первый поймал одного из нас. Только это всегда кончалось печально и для самого Путника, и для мира, в котором его держали. Нам нельзя долго задерживаться в одном месте, или начинается перерождение. Еще лет сто, и тварь вырвалась бы. Уже не я — тварь! Что бы тогда случилось с твоей драгоценной Землей? Знаешь?

— Переродился бы в тварь Бездны?.. — растерянно переспросил демиург. — Этого я не знал. Зато за время твоего пребывания здесь мир шагнул вперед, он на грани превращения в космическую цивилизацию! Ах, еще бы лет триста… А теперь творческая энергия снова бесполезно рассеивается, число ученых и прочих творцов вскоре уменьшится на порядок. Многое пойдет вразнос. А тут выясняется, что ты еще и историю изменил… Зачем?..

— А ты никогда не слышал одного из основных законов мироздания? — насмешливо поинтересовался Путник. — Не делай другому того, чего не хочешь получить сам. Я воздал тебе по заслугам. И дал Земле шанс стать более добрым миром. Ты ошибся, выбрав капиталистический путь развития, за эоны и эоны лет ни одна капиталистическая цивилизация не достигла уровня Перехода. Мне странно, что ты этого не знаешь.

— Знаю. Но надеялся, что у меня получится