Запределье. Второй шанс - Андрей Ерпылев

Огромный, сверкающий металлическими поверхностями лифт бесшумно вознес Анвара на девятый этаж белоснежного здания. Едва широченные двустворчатые двери мягко разошлись в стороны, перед гостем предстал невысокий щуплый субъект, почтительно склонивший узенькую лысинку, старательно закамуфлированную редкими прядями волос.

– Доброе утро, уважаемый господин Магадиев, – проворковал холуй, предупредительно отступая в сторону. – Рафшат-эфенди ждет вас…

Анвар небрежно кивнул и тяжело прошествовал мимо, гордо неся перед собой объемистое чрево, выпирающее даже из специально сшитого костюма с перламутровым оттенком.

Увидел бы сейчас кто-нибудь из старых знакомых столь важного господина – ни за что не признал бы в нем того, прежнего Анвара. И немудрено: еще какие-то семь-восемь лет назад «уважаемый господин Магадиев» легкой серной носился по горам, отзывался на позывной «Фрезеровщик» и выпускал кишки неверным при каждом удобном случае. А еще был он молод, здоров и силен, имел осиную талию и неутомимые ноги… Две ноги…

Шайтан бы побрал ту русскую мину, словно ножом срезавшую по колено правую ногу и до отказа нашпиговавшую иззубренным металлом левую. «Фрезеровщик» умер на том, заросшем неопрятной стерней поле под Грозным, почти десяток лет не принимавшем в себя благодатного зерна, но зато регулярно засеиваемым зубами дракона… Умер, чтобы оставить после себя нечто, нечеловечески страдающее и мучающееся от нестерпимой боли в конечности, оставшейся на том поле как ненужный отброс. Нечто, вернее, ничто, заросшее бородой, завшивевшее и пристрастившееся к промедолу, созданному неверными на погибель воинам Аллаха за долгий путь по тайным горным тропам…

Анвар Магадиев вновь родился лишь на койке стамбульского госпиталя, где врачи-единоверцы с огромным трудом спасли раздробленную и уже гниющую ногу, а заодно вытащили жалкий обрубок человека из пучины наркотического безумия, все более властно засасывающей его. Слава Всевышнему, могущественные родственники не бросили пострадавшего за веру воина в пусть и правоверной, но такой чужой Турции, где ему оставалось лишь клянчить милостыню у ворот мечетей или подметать за неверными, нежившимися под средиземноморским солнышком, курортные пляжи.

Сражаться против гяуров с оружием в руках он уже не мог, зато при нем оставались его молодость, природный ум, позволивший подняться из среды полуграмотных боевиков до небольшого, но «полевого командира», а также некоторое образование – два курса столичного Станкина. Кстати, именно из-за его «станочного» образования и приклеилось к нему прозвище, благо «токарь» и «тракторист» уже были…

Анвару, доказавшему кровью свою верность заветам Пророка, предстояло защищать святое дело на ином фронте, далеком от родных гор, но не менее важном и кровавом.

Через три года уважаемый господин Магадиев уже контролировал один из участков подпольного золотого рынка, охватывающего несколько областей и даже одну небольшую республику в Сибири. Естественно, за такой лакомый кусочек, как тоненькие ручейки желтого металла, сочащиеся с государственных приисков, из частных артелей и от «диких» старателей, чтобы в одной из сибирских столиц слиться в солидный поток, пришлось побороться.

Пригодились волчья хватка, неразборчивость в средствах и равнодушие к чужой боли и страданиям, впитанные в горах с натовскими пайками вместо материнского молока и рассказами старых бывалых боевиков вместо бабушкиных сказок. Новый «золотой босс», сменив старого – пропавшего без следа при весьма странных обстоятельствах, повел себя так агрессивно, что отступили даже настоящие криминальные хозяева здешних мест, предки которых – сибирские «варнаки» – «озоровали» в этих глухих краях задолго до того, как кавказские горцы осознали себя свободолюбивым народом.