Катали мы ваше солнце - Евгений Юрьевич Лукин

сомнению не подлежала. Вопрос жизни и смерти для меня заключался в другом. Что последует раньше: исчезновение или выстрел? Ведь не боги же, в конце-то концов, те, что соорудили куб! Бывают, наверное, и у них накладки…

Выстрел, если и был произведён, то уже в кубе.

Полковник исчез.

Сию минуту сидел передо мной на табуретке – и нету.

Медленно-медленно я повернул голову в сторону окна, не представляя, что могло напугать человека до такой степени. Калитка была приоткрыта, а по садовой дорожке к дому направлялись двое в генеральских мундирах. Вернее, мундиры-то я сразу не разглядел, но лампасы на штанах были точно генеральские.

* * *

– Не помешаем? – приветливо осведомился тот, что ступил на хлипкий порожек первым (моложавый светловолосый гигант, кровь с молоком). Запнулся, окинул оком веранду и, не найдя признаков присутствия полковника Водолаги, спросил брюзгливо: – А где этот… прощелыга?..

Мы молча показали где.

Генералы обернулись и долго смотрели на куб.

– Ну? – с вызовом сказал второй (плотный, постарше, с лицом добродушного бульдога). – Что я тебе говорил? Выкрутился же!

Светловолосый румяный гигант покачал головой.

– Да уж, выкрутился, – несколько сдавленно произнёс он. – Не позавидуешь.

– Как знать, как знать…

Гигант нахмурился:

– Думаешь, и там не пропадёт?

– Этот? Никогда!

– Ну так дать нашим радиограмму, чтоб задержали…

– Если он на наших выйдет. А ну как на американцев?.. Или того хуже, прибьётся к «Аль-Каиде», прохвост, примет быстренько ислам – ищи его тогда, свищи…

Тут они вспомнили о мирных дачниках и вновь стали улыбчивы и благодушны. Похоже, на нас напустили двух самых обаятельных генералов. Настолько обаятельных, что полковник Водолага предпочёл сгинуть в кубе, лишь бы избежать с ними встречи… После пережитого я был ещё маловменяем, так что роль радушных хозяев взяли на себя Маша с Макаркой – усадили дорогих гостей: одного на Водолагину табуретку, а для другого принесли добавочный стул и застелили пропылившееся сиденье обрывком всё той же простынки. За это время я успел прийти в себя настолько, что был уже способен различать мелкие подробности. Румяный светловолосый гигант оказался генерал-майором, а добродушный бульдог – генерал-полковником.

– Должен сразу принести извинения за действия бывшего нашего сотрудника, – с прискорбием сообщил генерал-майор. – В семье, как говорится, не без урода. Однако нам бы не хотелось, чтобы у вас остались превратные впечатления о современной российской армии. Да, коррупция свирепствует, но мы с ней боремся. Боремся, как видите, беспощадно…

– Да что он натворил-то? – не выдержала Машка.

– Собирался натворить, – уточнил генерал-майор. Скорбь ему давалась плохо – мордень не та: мускулистая, накачанная оптимистическими улыбками. – Хотя, вы правы, кое-что успел… Позвольте!

Протянул ручищу через стол, ухватил проект договора.

– Взгляни-ка, – сказал он, пододвигая прочтённый лист собрату по лампасам.

– Что ж, грамотно, – оценил тот, тоже ознакомившись с текстом. – Значит, спрашиваете, что он натворил… Чуть было не вовлёк вас в аферу, связанную с продажей оружия за рубеж. Как вам, наверное, уже известно, в кубе базируется ограниченный контингент российских войск, численность которого мы намерены неукоснительно наращивать…

– Зачем? – вырвалось у меня.

– В армии служили?

– Так точно…

– В каких частях?

– Стройбат…

– Тогда понятно. Речь, товарищ солдат, идёт ни много ни мало о наших геополитических интересах… – Генерал (слуга царю, отец солдатам) сделал паузу и одарил нас начальственным взором. – Ещё вопросы? Нету? Прекрасно… Первые подразделения туда уже отправлены.

– Каким образом?

– Этого вам знать не положено.

Но я уже и сам сообразил. Чего там соображать-то! Видел, как это происходит, причём дважды. Делов-то: отдаётся приказ атаковать населённый пункт, захваченный террористами, часть идёт в наступление – и… Да-да, вот именно! А тех, которые собирались палить в воздух и поэтому никуда не исчезли, можно смело отдавать под трибунал как дезертиров.

«А как же они обратно вернутся?» – чуть было не ляпнул я, но вовремя прикусил язык.

Всё-таки полковник Водолага, с его инквизиторской внешностью и щучьим взглядом, внушал меньший трепет, чем эти двое. При всей своей антипатичности он, по крайней мере, выглядел простым смертным, хотя и наделённым значительными полномочиями. Теперь же к нам на веранду снизошли два божества, привыкшие оперировать массами: дивизиями, армиями, фронтами… Великая честь, когда такие склоняются над тобой, микробиком, и, напрягши зрение, различают тебя на общем фоне как личность.

Особенно меня пугал светловолосый гигант. Было в нём что-то от огромного румяного ребёночка, обожающего играть в оловянных солдатиков – вроде нас с Макаркой. А тут вдруг целый ящик цацек! Метр на метр и ещё раз на метр.

– Так вот, полковник Водолага и иже с ним, – с державной неспешностью продолжал бульдогоподобный, – собирался передать контроль над кубом той самой фирме, с которой вы чуть было не подписали договор и которая уже условилась с несколькими африканскими государствами о поставке им бронетехники. Предполагалось, что куб непрозрачен, а стало быть, поди пойми, сколько на самом деле танков туда отправлено… Теперь представляете, какой вы неприятности избежали?

Мы слушали его, словно погружённые в транс. Тем временем участок за окном помаленьку заполнялся служивыми. Через открытые ворота заносили какую-то машинерию, а вокруг куба ходил посолонь батюшка в рясе и с кропилом. Кропить сам объект ему, надо полагать, не дозволялось – травку вокруг кропил.

– Ну-с… – подбил итог генерал-полковник. – Думаю, ситуация вам в общих чертах ясна. Об этом… – Он взял со стола документ полковника Водолаги и, тряхнув, спрятал в свою папочку. – Об этом забудьте. А это подпишите…

И на обитый клеёнкой стол легла бумага, склонясь над которой мы обнаружили, что от первой она мало чем отличается: фирма обозначена другая, а в остальном почти то же самое.

* * *

– Товарищ генерал!

В дверном проёме возник некто в камуфле. К моменту его появления мы уже успели дать подписки о неразглашении и невыезде, а Макарка приложил вдобавок руку к договору. Над посёлком тарахтело вертолёта четыре, за двухметровой металлической оградой что-то опять полязгивало и погромыхивало. На месте куба шевелилась толпа из военных и штатских. Батюшка стоял в сторонке, вытряхивая из кадила дымящиеся остатки ладана.

– Объективы прибыли! – доложил камуфлированный.

– Американские?!

– Никак нет. Пока только наши.

Генералитет мигом снялся из-за стола и в полном составе покинул хибарку. Мы остались на веранде втроём, причём долго не решались поднять глаза друг на друга. Чувствовали себя будто выпотрошенные. Всё-таки государство – великая гипнотическая сила, особенно если в лампасах и при поддержке авиации. Прав был, прав канувший в неизвестность полковник Водолага: главное в таких обстоятельствах – особо не торгуясь, уйти в сторонку. Как можно быстрее и тише. А то ведь, не дай бог,