Тучи сгущаются - Лориана Рава

-- Я думаю, всё куда проще, -- сказал шедший чуть впереди Видящий Насквозь. -- Все мы знаем, что впереди нас ждёт отдых, вкусный обед, крепкий чай и баня, а то ведь уже больше недели не мылись, заодно и это дурацкие европейские тряпки сбросим и оденемся, наконец, по-человечески. Как лекарь скажу, что наша тавантисуйская одежда много для здоровья полезнее. Штаны не обтягивают, обращение крови в ногах тем самым не замедляется, да и вообще без лишних рюшек, под которыми у белых людей вечно грязь копится. У нас в Тумбесе некоторые манеру одеваться по-европейски взяли, краса и дешёвая гордость им важнее чистоты и здоровья.

Инти спросил:

-- А что, в Тумбесе сильно теперь европейские платья в моде? Лет пять назад так принаряжались только некоторые женщины, даже Эспада вроде бы не решался вырядиться в камзол принародно. Хотя европейские наряды у него при обыске были найдены, представляю, как он исходил ненавистью, что не может их нацепить на себя публично.

-- Ну, теперь некоторые модники так ходят, -- ответил Видящий Насквозь, -- хотя старики ворчат, конечно. Но ведь их с каждым годом всё меньше...

-- Скверно, -- сказал Инти. -- А всё таки родина -- это ведь не чай и баня, и даже не только законы, хотя всё это и важно. Наверное, это то, что европейцы называют modus vivendi, образ жизни.

Когда они уже подошли посту, оттуда выбежал смотритель и, увидев Инти, остановился в удивлении и некотором замешательстве. Инти тут же понял, что узнан -- Опоссум слишком хорошо знал его в лицо, чтобы его обманул европейский костюм и седина. Но хорошо ещё станционный смотритель понял, что прямо называть Инти по имени не следует, и потому не знал, как обратиться: Как можно более непринуждённо и естественно Инти сказал:

-- Опоссум, кого я вижу! Не узнаёшь Саири в таком наряде?

Эта фраза означала, "да, мы знакомы, не надо это скрывать, но зови меня сейчас "Саири".

-- А как же не удивляться? -- ответил Опоссум. -- Не думал я, что ты в твои годы и с твоим здоровьем будешь шляться по заграницам. Но раз ты куда-то ездил, то, значит, так было надо. Да и ладно, сейчас не до разговоров. Что вам раньше, еду или баню?

Вечером, сидя вдвоём за чаем, Инти и Опоссум беседовали. Опоссум рассказывал последние тавантисуйские новости, сам не переходя к вопросам. Инти был доволен, что Саири, похоже, блестяще сыграл свою роль -- во всяком случае, никто ничего не заподозрил вроде бы... И про смерть Ловкого Змея вести пока не дошли... Или им особенного значения не придают? Мало ли кто его мог прикончить, в самом деле...

-- Скажи, Опоссум, а любопытно тебе, с чего это я по заграницам на старости лет вздумал мотаться?

-- Любопытно. Только ведь ты, если не захочешь, не скажешь. Хотя, на самом деле, я догадываюсь...

-- И о чём догадываешься?

-- Обстановка по ту сторону гор накаляется, того и гляди полыхнёт восстание, так ты с их вождями, пойти, переговоры вёл, и женщина с тобой, похоже, переводчица... Это не сама Радуга?

-- Нет, не сама. Но, в общем и целом, ты угадал. Мне, кстати, сказали, что они тут три раза к нам по этой дороге послов присылали. Дорогу, конечно, безопасной не назовёшь, но все-таки, чтобы все три группы погибли... подозрительно это. Как думаешь, какая может быть причина?

-- Я не думаю, я знаю. Оттого я, собственно, и здесь. Тебя и твоим людям просто сказочно повезло, что вы пришли сюда сейчас, а не несколькими днями ранее. Иначе вы бы вляпались в такие неприятности... Ну, может, и не погибли бы все, но без трупов едва бы обошлось. Здесь, вот прямо на этом посту, орудовала банда, грабившая и убивавшая проезжающих. Поскольку тут место достаточно глухое, на то, что никто долгое время не шёл, никто и внимания не обращал. Всё случайно вскрылось...

-- Как же они пост захватили?

-- Официально устроились работать. Один головотяп согласился мало что назначить тут одних каньяри, да ещё и из одного села. А иные думают, что не головотяп, а сам в сговоре... Так что знаю я про послов, сам их видел...

Глаза Опоссума погрустнели.

-- Что с ними?!

-- Их тут по несколько месяцев в рабстве держали, в подвале и колодках, и были они при освобождении в таком состоянии... Без слез смотреть невозможно. Ведь если человека, даже самого здорового и сильного, несколько месяцев в колодках продержать, он потом на ноги встать не сможет. Так что отправили их в дома оздоровления, может, поставят их наши лекари на ноги...

-- Должны. Хотя, конечно, такого кошмара и врагу не пожелаешь, а тут те, кто за нашей помощью шёл...

-- Ну а я тут формально в качестве смотрителя, но так должен все связи этой банды вскрыть. Ведь всё награбленное или рабами сделанное бандиты куда-то сбывать были должны. Вот и пытаюсь найти концы.

-- А я уж, встретив тебя здесь, думал, что ты просто более спокойное занятие найти решил... Всё-таки годы своё берут... И у меня тоже.

-- Да какой тут покой, когда такие дела творятся. Вот что, я думаю, свиньями мы будем, если своим собратьям по ту сторону гор не поможем. Если после таких бед они вернутся ни с чем...

-- Я тоже уверен, что без нашей помощи их оставлять нельзя. Но воображаю, как перекорёжит Золотого Слитка от одной мысли о таких тратах...

-- Ничего, перетопчется. Не один же он всё решает. Асеро, я думаю, на твоей стороне будет, да и Славного Похода вполне может удастся уговорить. Скажи мол, засиделись твои орлы...

-- Меня просили о помощи с моря, тут мнение наших торговцев очень много весит. Но ладно, к чему гадать, соберутся носящие льяуту, и тогда всё обсудим. Лучше расскажи, что там нового относительно англичан.

-- Да ничего. Наши люди воют, столько от них проблем и головной боли, но торговые работники велят им спускать по максимуму, наказывать только тавантисуйцев, а эта несправедливость вызывает злость и раздражение. Ну всё-таки недопонимают у нас наверху чего-то...

-- И чего же?

-- А то, что человеку мало быть сытым, добротно одетым и помытым. Вот, скажем, дворянин в Европе почему сам себя считает крутым и почему