"Фантастика 2025-41". Компиляция. Книги 1-43 - Дмитрий Яковлевич Парсиев

— Один, — заговорщически шепнул Нурик. — Только ей ни слова-на… Лады?

И стоит, улыбается. Очень уж довольный заговорщик.

— Угу… Надоела «семейная» жизнь? Решил проветриться?

— Иногда надо отдыхать от своей женщины… — философски заметил сосед. — Сегодня в Зарыбинск приехали женские студенческие команды по волейболу. У меня товарищ в спорткомплексе работает. Сказал, что девчата на танцы в парк собираются.

— Спортсменки? У них же режим и все такое?

— Ха! Студентку режимом не удержишь, Мороз! Ты вообще был студентом? А-а! Не был, курсантом сразу стал. А я был… Слышь, а можно еще туфли твои надеть? Что-то кроссы не идут к пиджачку совсем.

— Малы будут, — проворчал я.

— И правда, — сокрушенно покачал головой Нурик, который, не дожидаясь разрешения, успел слазить в мои ботинки своей лапой. — И почему у тебя нога такая маленькая? Мне 44-й нужен. Эх…

— Вали уже на свои танцы, а то Василина сейчас явится, а ты в моем пиджаке.

— И что? — опешил он, не понимая, к чему тут пиджак.

— А то. Оба крайние будем.

Будто в подтверждение моих слов дверь захотела распахнуться, ухнула под напором, но уперлась в щеколду. Предусмотрительный у меня сосед — прежде чем прихорашиваться, заперся.

— Накаркал-на! — испуганно выдохнул Нурлан. — Щас батур мне оторвет! И тебе — за пиджак! Что делать, Мороз?

В дверь уже настойчиво стучали.

— Лезь под кровать! — скомандовал я.

— Точно! — Нурик нырнул в укрытие, а я, скрепя сердце, наблюдал, как он возит моим пиджаком по полу. Надеюсь, он тут хоть иногда убирался без меня, и под кроватью не слишком грязно.

Я открыл дверь. На пороге действительно стояла Василина.

— О! Саша! — расплылась в улыбке комендант. — Чо закрылся? Один? Ты в гости или как?

— Или как, — кивнул я. — Вернулся вот…

— Давно пора, — одобрила та, — а то у меня проверочки всякие бывают, а ну как соседи настучат, что жилец не проживает? И занимает койко-место. Меня взгреют, а тебя выселят.

Женщина вошла и огляделась.

— Вы что-то хотели, Василина Егоровна? — спросил я.

— Ты моего не видал? Вроде тут где-то бегал. Фигаро, кошки-матрешки!

— Нурлана?

— Конечно, Нурлана. А кого еще? Думаешь, у меня их целая гроздь? Один у меня, только этот недотепа узкоглазенький.

Последнюю фразу Василина проговорила не с укором, а даже с некоторой теплотой, что удивительно. Слыла она женщиной суровой, но вот же — растаяло неподступное сердце, растопил Нурик снежную королеву. Вернее, Снежную Бабу…

— Не видел, — изобразил я честный вид, и чуть перегородил проход к кровати, под которой сопел Нурик.

— А почему «Шипром» его несет? — недоверчиво поводила носом коменда.

— Так это я одолжил у него… — нашелся сразу ответ. — Мы же с ним как братья. Все считай общее. Как Чук и Гек.

— Ладно… Как увидишь, скажи этому Чуку, чтобы ко мне зашел, а то выселю, и поедет на свою Чукотку.

— Обязательно.

— Ой, чуть не забыла… Там тебя к телефону.

— Меня?

— Ну да… Спросили Морозова, я отгавкала просящего, как положено, ибо не хрен мне названивать, я не швейцар, — Василина снова включила суровость — по привычке это у неё очень легко получалось. — Но трубку не положила, сказала, чтобы ждал, и за тобой, как видишь, пришла. Все же ты у меня на особом счету, Александр.

И посмотрела на меня со значением. Наверное, газету про нас с Мухтаром видела.

— Спасибо.

Я заторопился к двери, намекая ей, что хотел бы всё же успеть переговорить по телефону.

— Пожалуйста, только скажи этому мужику, который звонит, чтобы больше не названивал. Чай не переговорный пункт и не почта.

— А вот этого, Василина Егоровна, я сделать не могу… Как-никак по службе могут вызвать срочно.

— Тю-ю… По службе! Какая служба? Ты с гипсом, Морозов!

Произнесла так, будто я мог это забыть.

— Настоящий милиционер всегда на службе, — подмигнул я, и мы вышли наконец в коридор, направились на вахту к телефону.

Но комендантша всё топталась на месте, только за дверь отдрейфовала.

— Хорошо сказал, — вздохнула Василина. — Вот бы моему Нурланчику такое привить…

— Так он же не милиционер.

— Ответственность ему привить, Саша, тридцать лет мужику, а в жопе детство играет. Эх… Вот и сейчас где-то шарошится. Пусть только попробует явиться поздно… Прибью…

Она погрозила пальцем в сторону нашей комнаты. Я же всё невзначай подталкивал её продвигаться по коридору.

— Он вам, наверное, цветы покупает, а вы наговариваете, — сказал я погромче, а Нурик под кроватью сдавленно и недовольно хмыкнул, но его услышал лишь я.

Я подошел к перегородке на вахте и взял лежащую трубку.

— Алло?

Тишина.

— Алло! — с нажимом повторил я.

Слышно, что в трубку кто-то дышит. А потом раздались короткие гудки. Положили.

— Ну? Кошки-матрешки! Хулиганы? — торжествующе уставилась на меня коменда. — А ты говоришь — по работе, по работе…

— Балуются, — пожал я плечами, а про себя подумал, что телефонные хулиганы обычно обзванивают по справочнику и поэтому знают фамилию абонента. А тут общага, и ни в каких справочниках я не числюсь.

— А голос-то какой, мужской был? — уточнил я.

— Да, — кивнула Василина. — Мерзкий такой и вкрадчивый. Сразу слышно, что человек — дерьмо. Надо было все-таки его пожестче отбрить, и матом.

Она вздохнула с досадой.

— В следующий раз так и сделайте, — улыбнулся я и пошел в комнату.

Плотно закрыл дверь, но замыкаться не стал.

— Вылезай, танцор, — сказал я кровати, но та не шелохнулась.

Я нагнулся и заглянул — Нурика и след простыл. Поднял голову — и увидел распахнутое окошко. Все ясно, смылся, благо первый этаж. Ну что ж… Пускай теперь Василину задабривает и новые цветочки ей покупает.

Я сходил в душ (с гипсом даже это — тот еще квест), после завалился спать пораньше. Но пораньше не вышло, я всё ворочался и не мог уснуть. Уже совсем стемнело, а я все раздумывал, когда же поймают Антошеньку… Не оплошает ли Гужевой? Не подведет? Как-то неспокойно… Нет, надо было наплевать на гипс и с ними в засаду идти. Но там