Фантастика 2025-51 - Антон Лагутин

если-де увидит, как я сажусь в машину, и она уезжает в сторону опасных кварталов. Но адреса своего водитель незнакомцу, к сожалению, не назвал, поэтому вряд ли стоило рассчитывать на исполнение этого обещания.

Ободрённая мирной беседой за чашкой кофе, я решилась послушаться совета Эллиса и, образно выражаясь, натравить Клэра на след Финолы. Начала издалека:

– Значит, водителя нанял мужчина… Я почему-то ожидала, что это будет женщина.

– В голубом платье и шалью на плечах, – сладким голосом ответил дядя. – Определитесь, племянница, считаете вы мисс Дилейни опасным врагом или же недалёкой простушкой?

Мне очень хотелось возразить, что и недалёкая простушка может стать опасным врагом, и противоречия здесь нет. Но тогда, увы, разговор плавно перетёк бы в великосветский обмен изящными колкостями – времяпрепровождение приятное, но исключительно бесполезное.

– Действовать чужими руками, с одной стороны, проще и надёжнее, потому что цепочка длиннее и сложно добраться до первого звена, – пожала я плечами. – Но, с другой стороны, больше заинтересованных лиц вовлечено, значит, шире круг свидетелей.

– Фи, леди Виржиния, у вас через слово – унылые клише какого-то заурядного провинциального детектива… И погодите возмущённо бледнеть, мне прекрасно известно, что этих, с позволения сказать, выражений вы нахватались как раз у незаурядного и вполне столичного. Но более утончёнными они от сего факта не станут.

Клэр откровенно насмехался; впрочем, как обычно.

– В любом случае, теперь ясно, что действовать она не боится, – попробовала я зайти с другой стороны. – И в следующий раз может…

– Дорогая племянница, – вкрадчиво произнёс он, заставляя меня умолкнуть на полуслове. – С чего вы вообще взяли, что это мисс Дилейни? Не отвергнутый поклонник, не соперница или, наконец, не слуга, уволенный без рекомендаций?

Первое и последнее предположения отчётливо перекликались и пробуждали весьма неприятные ассоциации. Не то чтобы можно было всерьёз рассуждать о том, способен ли на предательство Лайзо, но…

«Подкуп, дурман, шантаж, лживые посулы», – зазвучал мысленный голос с циничными нотками. И, увы, он принадлежал мне самой, а себе не прикажешь замолчать.

Или не думать.

– Не припомню что-то недоброжелателей, способных на подобную злую шутку, – с некоторым трудом вернулась я к беседе. Вспомнилась старуха из сна, столь не похожая на Финолу, но такая же отвратительная. И мертвец, который лежал перед ней на столе… Кажется, черноволосый. – А мисс Дилейни начала действовать. И если розыгрыш с водителем подстроила именно она…

Клэр улыбнулся поощрительно:

– То что тогда?

– Тогда… – я запнулась.

Действительно, что тогда? На что она рассчитывала? Вывести меня из равновесия? Что ж, у неё получилось, правда, она об этом никогда не узнает. А если ей не понравится итог «шутки», то что будет следующим шагом? То, что заденет меня наверняка? Например, если Лайзо остаётся у неё в заложниках, то способна ли она использовать его?

Повредить ему?

– Вы что-то замолчали, Виржиния.

– Если мисс Дилейни не удовлетворится результатом своего маленького розыгрыша, – произнесла я наконец, аккуратно подбирая слова, – то она может придумать что-то ещё. Ударить в уязвимую точку. А Лиам часто гуляет в парке, и его сопровождает только Паола, то есть миссис Мариани, и мне…

– Виржиния, – в третий раз повторил он моё имя, ещё слаще, чем прежде. – Я, простите за подробность, с шестнадцати лет играю в покер. Конечно, опыт в «Старом гнезде» недооценивать не стоит, разбираться в людях вы научились, но неужели можно подумать, что я не сумею распознать блеф?

Меня кинуло в жар.

Десертная вилка упала на блюдце.

– Простите?

– Пожалуй, блеф – не совсем верное слово. Лицедейство будет уже точнее. У меня не настолько короткая память, – едко сообщил Клэр, поднимаясь и расправляя лиловое кружево на рукавах. Блеснули дарёные аметистовые запонки. – И я умею сопоставлять факты. Даже те, которые от меня скрывают. Неумело, впрочем.

Я почувствовала, как от щёк отливает кровь, и вздёрнула подбородок:

– По-прежнему не понимаю, чём вы, дядя.

– Понимаете, дорогая племянница. Мы договаривались, что я могу рассчитывать хоты бы на искренность.

Внутри у меня всё закипело:

– А вы искренни, дядя?

Ответить он не успел – и к счастью, иначе мы наверняка бы поссорились. В столовую вошёл мистер Чемберс и сообщил, что принесли почту; Магда маячила за его плечом, делая страшные глаза: вероятно, письмо получила именно она, однако войти в комнату, где находился ядовитейший из ядовитых сэр Клэр Черри, не решилась.

Конверт был небольшой, но пухлый, сделанный из странной хрустящей бумаги. Увидев его, дядя насторожился, и губы его перестали кривиться в приторной улыбке.

– Могу я взять? – поинтересовался он ровно.

Мистер Чемберс встретился со мною взглядом и дождался разрешающего кивка.

– Конечно, сэр. Прошу.

Конверт дядя принял осторожно и вскрыл на собственном блюдце из-под десерта, а затем вилкой аккуратно извлёк из него содержимое.

Это оказалась иссиня-чёрная прядь волос, скреплённая длинной алой лентой.

– Любопытно, – пробормотал дядя. Прядь он только разглядывал, причём издалека, касаясь её только исключительно вилкой и ножом. – Сырая. И пропитана явно не кровью. Чемберс, стеклянный колпак. Да-да, этот, для тортов. Поставьте на большую тарелку, накройте и унесите в мою комнату. Там будет Джул, скажите, что я срочно хочу его видеть… Нет, впрочем, не срочно – через десять минут.

Чемберс удалился, с необычайной осторожностью унося на блюде под стеклянным колпаком и прядь с лентой, и конверт, и запачканную вилку с ножом. Клэр же присел на стул, на самый краешек, и переплёл пальцы рук.

– Конверт из вощёной бумаги, – пояснил он рассеянно. Густые белёсые ресницы подрагивали. – Не пропускает влагу. А здесь он ещё и тройной. Содержимое пропитано жидкостью, и принюхиваться к ней мне отнюдь не хочется. Некоторые яды весьма летучи, Виржиния…Что вы думаете? И отпустите стол. Испортите себе ногти – будут руки птичницы, а не леди.

Только сейчас я поняла, что всё это время цеплялась за край столешницы. Меня колотило. Но, как и во сне, вовсе не от страха.

– Это волосы Лайзо. То есть мистера Маноле.

Голос у меня охрип, а голова сделалась лёгкой-лёгкой. Очертания мебели и стен слегка мутились перед глазами. Я очень ясно чувствовала запах кофе и чуть слабее – дядиного пьяно-цветочного парфюма.

– Мне тоже кажется так, – плавно кивнул он. – И что вы чувствуете?

Я машинально прижала ладонь к груди и провела с усилием – от горла и