Расплетая бантики - Анастасия Алимова

поищи такую! Умная девка… повышать? Да зачем мне это надо! За деньги, которые я ей плачу она должна благодарить меня, большего не дам, нечего плодить конкурентов под боком! – я чуть не уронила папку и, судорожно вцепившись в неё, решила дослушать-таки разговор, – да она и сама ничего! Надо будет как-нибудь пригласить её к себе в кабинет, – Валерий Валентинович залился своим громким смехом, – ага! Ну давай, Анатольич! Ну, конечно созвонимся… в сауну, да без проблем! – хохотнув, начальник повесил трубку и начал напевать какую-то песенку.

Несколько мгновений я стояла в онемении. Всё рухнуло! Все мои старания, жертвы, всё полетело в трубу! На ватных ногах я подошла к своему столу и тупо уставилась в черный экран монитора. Собрав в тугой комок всю гордость и злость, я потянулась за листком бумаги. Я знала, что это нужно сделать прямо сейчас – заявление об уходе, больше я не могла терпеть, а весь смысл моей работы улетел сдувшимся шариком в открытое окно, издав противное – трпфффф . Тут я услышала, что мой начальник-козёл прокричал:

– Где Ася??? Мне нужны документы по делу Воронцова!

Быстро написав заявление, я направилась к шефу.

– Где тебя носит? – вопрошающе посмотрел он на меня – даже не удосужился поздороваться! – раньше ты никогда не опаздывала! Сядь! – Николай Валентинович указал своей ручкой «Паркер» на стул напротив его кресла – Документы принесла? Мне сегодня уже нужно встретиться с клиентом.

– Принесла кое-что поинтереснее, – с этими словами я положила заявление на его стол. Не торопясь, шеф с трудом оторвал своё грузное тело от спинки кожаного кресла и то с облегчением скрипнуло. Но увидев, что именно я принесла, ВВ испуганно посмотрел на меня:

– Девочка моя, да ты что? Может тебе нужно взять отгул, так бери, только дела доделай и отдохни, зачем же уходить? Может, ты прибавки хочешь? Или должность… – в глазах мужчины мелькнула надежда, – ты ведь хотела, правда Асенька?

Начальник начал нервно теребить свой галстук. Я лишь усмехнулась:

– Лучше подпишите, я ведь не так глупа, как Вы верно подметили, а конкуренция под боком – не в Ваших интересах, – встав со стула, я направилась к двери, – и, кстати, можете на досуге перемыть мне косточки со своим дружком в сауне, мне уже наплевать!

– Асенька, ну ведь ты всё неправильно поняла! Я же не то…

– Успокойтесь Валерий Валентинович, мы оба знаем, что это была чистая правда, так что не задерживайте меня здесь, подпишите, – я ткнула пальцем в своё заявление и вышла из кабинета.

– Ну что он там? – шёпотом спросила Юлька, прихлёбывая кофе, – бесится?

– Как сказать, – улыбнулась я, – я уволилась.

Юля закашляла, ставя чашку на стол:

– Ты что? Уволилась? Ась, но как?

– Да ладно, Юль, ты же сама прекрасно знаешь, что он сел мне на шею, иной раз уже задницу не может поднять со своего кресла. Я давно хотела это сделать, просто повода не было, – вздохнув, я достала пакет из своего стола и начала собирать вещи. А внутренне себе призналась, что поводов было масса, духу не хватало.

– Ну да, ну да… – Юля задумчиво закусила губу, – но что же ты теперь будешь делать? Куда пойдёшь?

– Не знаю, я скопила кое-какие деньги, может, наконец, съезжу домой, три года там уже не была.

Тут я вспомнила, что уже месяца два, как не звонила родителям, всё общение в смс-ках и почувствовала укор совести. В свои почти 25 я уже превратилась в бессовестную дочь, которая не может и давай уж совсем на чистоту – не хочет общения с близкими. А как было хорошо, когда я ещё жила с ними. Никаких забот, полная беспечность, любовь и ласка. Помню, как мы с родителями осенним воскресным утром выезжали на велосипедах в лес, я бегала по лесу, рассматривая жёлтые кленовые листочки, собирая из них букет для мамы. С папой мы играли в футбол, бегали наперегонки и иногда, подобно обезьянке, я забиралась на упавшее дерево и смотрела куда-то вдаль, мечтала о своём будущем и наслаждалась настоящим. А иногда мы приезжали к моему любимому ручью, я называла его горной речкой – множество камней создавало эффект бурлящей воды и ручей этот уходил куда-то глубоко в лес. И всё это я забыла, приехав сюда. Встряхнув головой, я продолжила своё неинтересное занятие, когда из кабинета вышел Валерий Валентинович, швырнул подписанное заявление мне на стол и даже не попрощавшись, ушёл обратно. Поверх моей просьбы об увольнении красным сверкало – «Рассчитать сегодня!».

– Ну, вот и всё! – кисло улыбнувшись, я взяла пакет с вещами, сумку и плащ,– не пропадай, пиши! Мой номер ты знаешь, так что… – Юлька чуть не плача подошла ко мне и обняла.

– Что же я теперь буду без тебя здесь делать?

– Всё будет нормуль! – ободряюще улыбнувшись, я потрепала её волнистые чёрные волосы, и в последний раз посмотрев на, теперь уже бывшее, рабочее место, направилась в бухгалтерию. На удивление рассчитали меня быстро и без проблем, начальник ведь не потребовал отработки законных двух недель, поэтому на улицу я вышла абсолютно свободным человеком. В нерешительности, остановилась. Ну и что дальше? Что теперь делать? Искать новую работу? Где, как, когда? Заставив себя успокоиться, я решила всё хорошенько обдумать, но только не сейчас, сейчас мне нужен отдых. Я зашагала по направлению к скверу, который находился неподалёку. Нужно посидеть и отдышаться. Пройдя мимо какой-то витрины магазина, я с удивлением взглянула на своё отражение. Вплотную подойдя к стеклу, я присмотрелась: вроде бы всё на месте – и каштановые, переливающиеся на солнце волосы, и большие зелёные глаза. Но сейчас мои и без того большие глаза, ошарашенно взирали на своё отражение. Кажется, моё подсознание испугалось раньше, чем я. Да, обычно спонтанных решений я не принимаю, а сегодня… Наверно это было последней каплей, нет больше сил терпеть враньё и неуважение. Я опомнилась только тогда, когда продавщица из магазина, на витрину которого я так бесцеремонно глазела уже несколько минут , удивлённо подозвала охранника и показала на меня. Наверно это было зрелище хоть куда, психушкой попахивает. Нервно улыбнувшись, я быстро зашагала дальше. Не хватало ещё, чтобы мой триумфальный уход завершился смирительной рубашкой.

Дойдя, наконец, до сквера, я села на ближайшую лавочку. Людей почти не было, только какая-то парочка и бабушка со своим внуком. Казалось, ничего меня сейчас порадовать не может – ни тёплый майский день, ни пение довольных, судя по всему, птичек, ничего. Опустив свою поклажу по соседству,