Хозяйка кофейной плантации - Шарлота Тартен

— А, что я должна помнить? — осторожно спрашиваю я. — Напомни, как тебя зовут?

Девушка опять подносит к моему лицу дурнопахнущую тряпку.

— А это зачем? — Отталкиваю я руку. Не хватало ещё пропитаться запахом уксуса с ног до головы.

— Ну, как же донна Виви. Вы гуляли по палубе, оступились, упали со ступенек и разбили голову. Неужели вы ничего не помните? — Огорчается девушка.

Я качаю головой. Ответ служанки прямо скажем слишком лаконичный. Шла, упала, очнулась с пробитой головой и без памяти.

Час от часу не легче. Спасибо тебе, неведомая Виви, что подготовила мне столь чудную легенду. Теперь я могу ссылаться на то, что потеряла память.

И разузнать, куда я попала не составит труда. Узнать же какое сегодня число можно по запискам капитана на столе. Я их давно приметила, только не решаюсь прочитать при служанке.

— Так как ты говоришь, тебя зовут? — Смело спрашиваю я.

Девушка бросилась ко мне, взяла за руки. Видимо, у прошлой хозяйки тела были дружеские отношения с ней.

— Милагреш, донна.

— Я ничего не помню, Мила, кроме того, что меня зовут Виктория. Ты уж, будь добра, расскажи-ка мне, куда и зачем мы плывём.

Мила, я так решила называть Милагреш, а то пока произнесёшь полное имя язык отвалится. Так вот Мила ошеломлённо смотрит на меня.

— Бедная донна Виви, — жалостливо произносит она, поглаживая меня по руке. Я поглощена своими мыслями и не обращаю внимания на фривольное поведение служанки. И всё же не могу с ней не согласиться.

Пока не вижу ни одного плюса своего положения. Попадись мне сейчас мой недоумок студент, прибила бы.

— Вас выдали замуж…

Я не выдерживаю и перебиваю.

— Меня? ты уверена в этом? — Пораженно восклицаю я, прям как в дешёвых сериалах.

Дожила Виктория Павловна до водевильных историй.

— Ну, конечно же, — говорит она. — Правда мужа никто не видел, только портрет, который показал нам его представитель.

Час от часу не легче. Кому взбрело в голову жениться на шестидесятилетней старухе. А папаше скорее всего и того больше лет. Старый маразматик выдал престарелую дочь за незнакомца.

Я протягиваю руку, чтобы добыть из чемодана платье и только сейчас замечаю, что рука молодая.

— Мила, зеркало, — потрясённо кричу я.

Мама дорогая, что ж это делается-то. Мила несёт зеркало, и я изумлённо смотрю на себя.

Божечки, какая же я красотка. Подфартило, так подфартило.

Тёмно-русые волосы, тёмные брови, серые глаза, аккуратный носик, коралловые губки, и идеальная светлая кожа. Длинная, королевская шея, прелестные ушки.

Бог мой, да я так даже в лучшие свои годы не выглядела. Ну, спасибо, Егорушкин, удружил. Попала, так попала. Шикарный выбор тела. Я радуюсь так, словно это моё личное достижение.

Муж меня не пугает, а скорее наоборот радует, наконец-то и мне удастся познать радости семейной жизни. Может даже ребёночка рожу. Какая удача!

— Так, а куда это я направляюсь? — спрашиваю я у Милы, улыбаясь идиотской улыбкой абсолютно счастливого человека.

— Вы только не пугайтесь, — начинает из далека Мила.

Значит, самое время пугаться. Не на остров же Пасхи, на самом деле мы плывём? А может в Австралию? Или Америку? Главное узнать в какой временной промежуток я попала.

Я встала и прошлёпала по холодному полу к письменному столу капитана. Не страшась быть разоблачённой, перебираю бумаги, ищу какую-нибудь с датой.

Ого! Судовой журнал. Открываю на странице последних записей. 5 мая 1691 года.

— Мы плывём в Бразилию, — говорит Мила.

Сукин сын! Я имею ввиду Егорушкина, или кто там был за него. Бразилия 1691 года. Это же начало золотой лихорадки. Самой длительной лихорадки в мировой истории.

Обещал, что я всё увижу своими глаза и выполнил. Боже, я же всю жизнь мечтала попасть в это время. Строила планы длинными зимними вечерами, как я могла бы развернуться и применить свои знания и умения.

Ну, попадись мне сейчас Мигель Егорушкин, так я бы его расцеловала за такой шикарный подарок на старости лет.

Ещё один шанс прожить жизнь заново, и я не намерена его упускать! Но теперь я буду жить так, как хочу, руководствуясь прежде всего своими собственными желаниями, а не общественным мнением.

— Донна Вива, вы расстроены? — Осторожно спрашивает Мила.

— Чем же я должна быть расстроена по-твоему? — Я едва сдерживаю ликование. Мне хочется подхватить Милу и провальсировать по каюте.

«Ни в чём себе не отказывай» — девиз второй жизни Виктории Павловны Серебрянской.

— Ну, как же мы уехали из богатого дома в Коимбри* в дикую страну, — расстроенно говорит Мила.

— Что-то мне подсказывает, что нас там ждёт увлекательная жизнь, — подмигиваю я ей, подхватывая и вальсируя по каюте.

*Коимбри — столица независимого Португальского королевства в период с XII по XIII столетия столицей. В 1255 году столица переместилась в Лиссабон.

Глава 3

Выяснив главные детали моей прошлой жизни в Португалии и ближайшие планы, я с помощью Милы одеваюсь.

На сорочку надеваю платье облегающего силуэта, с узкими рукавами и низкой, заострённой талией с вышитыми артишоками по подолу. На ноги кожаные, отделанные бархатом и вышивкой ботинки мулеш.

Хватит сидеть взаперти, я до смерти хочу ступить на палубу парусника, пересекающего океан.

Свежий морской ветер поднимает мне настроение, хотя я думала, что быть более счастливой, чем я сейчас, не получится. Я ошибалась.

Я опёрлась о борт и стала наблюдать за океаном. Мы плыли на торговом галеоне с гордым названием «Золотая лань».

Я с Милой прошлась по палубе корабля, чувствуя на себе заинтересованные мужские взгляды. Я разглядывала как устроен корабль. Одно дело изучать это по картинкам в книге, другое видеть самой.

Мой детский восторг на лице при прогулке привлекает внимание капитана.

— Донна Коста-э-Сильва, рад видеть вас в добром здравии, — любезно говорит он. А я не знаю, как зовут этого симпатичного мужчину.

Так, значит, моя фамилия Коста-э-Сильва. Длинно слишком, но, что поделаешь. Звучит красиво Виктория Коста-э-Сильва.

Португальские фамилии, это вообще отдельный вид политеса, в котором важен порядок следования элементов: сначала элемент фамилии отца, затем — матери. Такой же порядок сохранялся в Португалии вплоть до начала двадцатого века, а потом поменяли порядок следования — фамилия матери, а только затем отца. Замужние женщины могут, по своему желанию, но не обязаны добавлять часть фамилии мужа к своей девичьей фамилии.

— Благодарю вас, капитан, — улыбаюсь я в ответ. — Любуюсь вашим кораблём.

— Позвольте тогда показать вам его, — я благосклонно киваю в ответ.

— Какой это тип судна, капитан, — смотрю я на него наивными глазами.

— О,