Провал «миссии бин», или Записи капитана Вальтера - Владимир Иванович Партолин

Ознакомительный фрагментрукам «рукава-ком». Провернёшь кольца на ножных браслетах «тройка» и «четвёрка», раскатаются «рейтузы-ком». Отвернёшь дужку на ошейнике, выпростается и «запакует» торс от шеи до рейтузов-ком «гольф-ком». Когда в учебке полковник Франц Курт, мой дядя, демонстрировал курсантам трико-ком, опытный ещё образец, процесс просто завораживал. Старослужащие заёрзали и загудели при виде как рейтузы волнительно и соблазнительно скатывались в приёмники ножных браслетов. Новобранцы же вылупились и застенчиво отвели глаза, как только рейтузы разъехались по ногам на чулки и вывалился на волю знаменитый дядин «слон». Ткань «перчика» (так спецназовцы прозвали трико-ком: первое время ощущалось жжение по всему телу) выработана из коралла «силикон», редкого на Марсе. По своим свойствам ткань уникальна: компилирует кожу индивида — с волосиками, родинками, бородавками, пигментными пятнами, шрамами, варикозными дорожками, язвами, всем прочим. Да так точно — не отличишь. Назначение трико-ком: уберечь от переохлаждения и перегрева, не допустить обморожения и ожогов — под хэбэлёнкой. Сберечь от укусов комарья в лесу, змей в джунглях, скорпионов в пустыне. В момент ранения стянуть рану, хотя не всякие пуля и луч лазера способны силикон тот продырявить и прожечь. Известно, что кевларовый бронежилет пуля не продырявит, но нож в умелых руках пробьёт, так вот, трико-ком останавливало, и пулю, и клинок. Но главное назначение — «…обеспечить возможность скрыться». Разумеется, с поля боя. Ведь кроме всего, «перчик» — невидимка: облачённого в трико-ком спецназовца радары-бит не засекали. И всего-то и надо, довернуть кольца в браслетах и дужку в ошейнике — выпростать рукавицы-ком, носки-ком и капюшон-ком, затем, натащить из «пятёрки» на член «чехул». И… исчез боец на мониторах. Вроде сдавался стоя нагишом, с оружием и амуницией на земле у ног, а накинул капюшон на голову, чехул на «хул», — пропал. Может быть, трико-ком и не раз спасло бы жизнь овэмээровцу, но испытать в деле «спецприблуду» моим спецназовцам не довелось. Потому как в первое же оперативное задание на Земле, высадиться на тихоокеанском острове Бабешка и досмотреть деревню Отрадное на предмет сокрытия оружия и излишков лекарств, случился трагический инцидент боевого столкновения моей полуроты с ВС Пруссии. Вернув балаклавы, капитан Кныш добавил: «И бижутерию, браслеты с ошейником, не возьму, у меня дирижабль, а не подводная лодка — каждый килограмм на учёте. А мне ещё ветролёт со всей бронёй ваш волочь, угробили машину. Да и ушанки оставлю, по пути сюда три пиратских шара подрезали, у них, правда, заношенные, но отчитаюсь. Кокарды только снимите и сдайте». Так трико-ком — и ушанки — остались при нас. Носить приказал только раскатанным по телу: не пачкался «перчик» и тело от загрязнения берёг. Мыться всему не надо, ушанку сбросил, башку в воду окунул, руки, ноги омыл (капюшон-ком, руковицы-ком и носки-ком носить выпростанными я запретил — странным делом для соседей было бы), — и в гамак.

— В Отрадном всегда были башни, однажды все три увезли пираты. У них тогда перемирие было, с ЗемМарией тоже, ни хрона не боялись, все на остров заявились, и волки, и мустанги, и драконы. Правда, разграбили только Отрадное, Мирное и Быково не тронули. Башни все три, всё металлическое, колокола звонницы бронзовые и те увезли. Бак водокачки оставили¸ в ржавчине заготконтора не принимает. Стенки резервуара истончились от коррозии, потому-то вы и продырявили из пулемёта. А башни новые, из запасного комплекта, что в Мирном хранились и были переданы возрождённому колхозу «Отрадный», вы — марпехи: прикололись арабы — пожгли огнебалистами. Вот только нафиг, бойцы в окопах сидели, — ответил прапорщик. — Закусите грушей.

Выдохнув в сторону, я выпил кисель.

— Этот не горчит, — похвалил, утирая рукавом губы. К закуске не притронулся.

— Пираты, — тоже выпив, продолжил Лебедько, — прилетели на воздушных шарах, сутки над куполом висели. Пили, ширялись, песни горланили. Пришлось башни демонтировать и вытащить в проход. Башни — «силосные», каркас из трубы стальной, обшивка дюралевая, в Огайо на металлолом сдают. Деактивировать на время «миску» поостереглись: пираты могли и не сдержать слова оставаться в корзинах.

— А вы, где были, Вооружённые Силы Пруссии?

— Так в то время в полку на Марсе. На Земле, бежали взводом из-под ареста, на Бабешку прибыли уже на пепелище, в деревне уже без башен обосновались. Крестьянствовали помаленьку, а поступили на службу Пруссии, полевым лагерем стали у котлована, что на полпути от Отрадного к Быково. Служили, пока вас сюда не принесло. Упокой, Господи, душу Бати, Хрон в печень виновным в его погибели. Слава воинам по нелепости павшим. И успокоение на небесах безвинным крестьянским душам. Выпьем не чокаясь.

Одной рукой Лебедько крестился, другой разливал из жбана по кружкам кисель.

— Грушу не помыл, хотя бы обтёр.

— Так ведь не из земли, из песка выкопана, в каком ни жучков, ни червячков. Вам, капитан Вальтер, предлагают выгодную сделку: кроме башен — семена, удобрения и мотыги. А в исподнем одном останемся… что ж, и дяди вашего вэдэвэшники пахали здесь только в матросских тельняшках, трусах да гюйсах, сам полковник в кальсонах председательствовал. Ему за бушлаты только семена и мотыги дали, а вам — семена, мотыги и удобрения с башнями! В зиму бойцов в зипуны оденем, что остались от Батиного взвода. Сообщить мирнянам, что согласны мы?

— Кисель даже сладковат. С сахаром? — спросил я, заглянув в жбанок и понюхав со дна.

— Сахар не пахнет, — поставил прапорщик на стол второй жбан наполненный киселём до краёв горла и поджёг зажигалкой вершок. — Больше возьмём семян ржи, укропа, петрушки, подсолнечника и свёклы. Свёклу на сахарный сироп пустим, подставляйте кружку. На сиропе кисель крепче и гореть будет не голубым, красным пламенем. А пахнуть — «тройным». Помните, в Хрон, когда сухой закон ввели, этим одеколоном торговали в парикмахерских и бильярдных. Тогда вы юношей и, должно быть, курсантом офицерского училища были. Что сообщить мирнянам?

— Наливай, — согласился я.

* * *

Башни хранились в ящиках из пластиковой гофры, две были обычными типовыми хранилищами для силоса, а вот третья оказалась сюрпризом не только для нас, но и для самих мирнян. Сразу и не признали «отвод» — узел из двух труб, используемый в прокладке газоперегонных магистралей. Я взять согласился. Из катаной стали трубы эти — надёжное место для ротного сейфа, в котором хранились штандарт, документы, печать, спецназовские ножи и «свечи» (респираторные спецфильтры). Боялся я, мирнянские пацаны сопрут.

Не доставало, как оказалось, ратушной башни с часами, она же звонница. Смущённые, соседи поделились колоколами.

Отвод установить я приказал не в кругу фундамента от сгоревшей ратуши, а между казармой и столовой, задействовать под командный пункт и —