Дом на отшибе - Полина Сутягина

Ознакомительный фрагментдоктор и до сих пор не заполнена налоговая декларация. И как здесь вообще живут простые люди? Потом снова приходил этот толстый полосатый кот и все так же пялился на нее зелеными глазищами, не объясняя цели визита. Но апогеем всего стало событие этого вечера, когда Кэт решила поэкспериментировать с новым зельем.

Ее подруги по юношеским годам ученичества давно уже применяли его, и Кэт была совершенно уверена, что за спиной они посмеиваются над ней, что до сих пор не освоила «таких базовых вещей». Прямо так и слышала голос Виктории, этой черногривой выпендрежницы, всегда считавшейся лучшей из них троих. Обычная розовая мазь, никаких тебе отваров и прочих «танцев с бубном», как любила говорить рыжая веснушчатая Элайза, всего-то одна простая мазь. Простая, да? А может, ей не нужны эти их ухищрения, что тогда скажете? Кэт отложила широкий нож, которым шинковала травы на большой деревянной доске, и уперла кулаки в пояс фартука, с вызовом разглядывая появляющееся в окне отражение.

«Да может, у меня вообще совсем другие способности и задачи! И нет времени на эти ваши глупости по уходу за собой!» – сказала она в тишину дома. Потом понуро посмотрела на горстку недорезанных листьев, вздохнула и снова взяла рукоятку ножа.

Вот уже почти два года как Кэт закончила положенное ученику странствие и теперь обосновалась в Дорфштадте. Но пока дела ее вряд ли можно было назвать процветающими. Конечно, люди потихоньку стали приходить к ней по всяким мелочам… Но ведь это было совсем не то. Какое ее настоящее дело, Кэт пока не понимала.

Вот Виктория с первых же дней в своем новом городе открыла студию красоты, помогала женщинам любого возраста выглядеть лучше и чувствовать себя полными жизненной энергии. А Элайза поселилась где-то в сельской местности, и теперь соседские фермеры снимали по два урожая в год. Земля просто пела от соприкосновения с ней, словно эта рыжая ведьма была вторым солнцем.

А она? Кэт с силой надавила на пестик, разбрызгивая по пиале зеленый сок. Вспомнилось, как они втроем колесили по миру, попадая в порой презабавные истории, общались с такими разнообразными людьми и животными, видели невероятное многообразие жизни… А теперь, наконец, пришло время воплотить приобретенные знания и навыки в исполнение своего призвания. Но в том-то и беда: Кэт не знала, какое оно…

О нет! Кастрюля вдруг задымилась и начала судорожно подпрыгивать, воздух наполнился странным сизым дымом. Девушка метнулась в сторону и, с силой распахнув форточку, попыталась остановить кипение, но было слишком поздно. Розовая жидкость вздулась, квакнула, как большая болотная лягушка, с громким хлопком превратилась в пар, выбив оконные створки, и потекла большим розовым облаком на свободу.

Кэт устало опустилась на стул, обессиленно свесив ладони. Ну вот, теперь соседские голуби еще неделю как минимум будут красоваться фламинговым опереньем, и никакой тебе мази… А ведь так все хорошо начиналось с утра…

* * *

Уолли разбудило легкое прикосновение маминой ладони ко лбу. Потом она взъерошила ему волосы – это значило, пора подниматься. Ночью ему никак не удавалось уснуть: вначале Мэри-Лу залезла к нему и долго выспрашивала, не придет ли за ними теперь ведьма и правда ли, что ведьмы едят непослушных детей, как в сказках. Уолли тогда твердым голосом ответил, что это совершеннейшая чушь, тем более он слышал, что их ведьма добрая. На что Мэри-Лу заметила, что, по словам Роджера, они очень непослушные! «Нашла кому верить!» – фыркнул Уолли и отправил сестренку спать. Они с Мэри-Лу пока делили одну комнату, а вот Роджера родители давно отселили в комнатку на чердаке, сказав, что он уже довольно взрослый. Он уже довольно занудный, полагал Уолли, а вот относительно другого – еще можно было поспорить. Как бы то ни было, родители частенько бывали заняты допоздна и оставляли Роджера приглядывать за младшими. Сам он это весьма не любил, утверждая, что у него и своя жизнь есть. Ха! Своя жизнь, подумайте только – это за книжками полночи сидеть? Это он называет жизнью?

После того как Мэри-Лу, наконец, тихонько засопела в своей кроватке, Уолли еще некоторое время не мог уснуть. Он все думал про тот старый дом на окраине, много лет стоявший необитаемым, а два года назад вдруг обзаведшийся жильцом. Мальчик хорошо помнил, как папа отложил одним утром газету и сказал маме: «Старый дом сняли. Я сам видел, как оформляли договор. Не веришь?» «Развалюха на отшибе» – так называли это место в агентстве недвижимости, где работал папа, и никто не верил, что его получится сдать. И больше про это место не говорили. А потом по городу поползли слухи. Но только теперь Уолли воочию смог убедиться, что в том доме творились странные дела. Сестру-то он успокоил, но вот сам полночи не мог выкинуть из головы мысли о происшествии, и как потом они неслись без передышки до самого дома. А это, между прочим, почти час, если прогулочным шагом. И даже этот «взрослый» Роджер бежал, а потом сказал, что это он так – размяться хотел и вовсе и не испугался. Да кто ж поверит!

И вот теперь заставить себя встать было совершенно невозможно, даже после маминого второго стука в дверь и папиного «я ушел!», и только после того, как злодей Роджер стянул с него одеяло, пришлось вскочить и прямо в трусах и майке гоняться по всему дому за старшим братом. Ну ничего, следующий удар был за Уолли!

Мама разложила всем троим по тарелкам оладьи и выставила на стол банку варенья.

– Все, я уже опаздываю! – Она повернулась к Роджеру. – Пожалуйста, пригляди сегодня за младшими. Обязательно сходите погулять. Не надо так на меня смотреть, милый! Тебе тоже надо вылезать из книг и дышать свежим воздухом!

– Да, – пробурчал долговязый подросток, ковыряя вилкой в тарелке, – это полезно для здоровья… – Произнес он это таким загробным голосом, будто прогулки как раз и вредили ему больше всего.

Роджер находился в том возрасте, когда очень трудно уживаться со всеми – родителями, сверстниками, своими чрезвычайно быстро растущими конечностями и не поспевающим за ними сердцем. «Это пройдет», – говорил школьный врач, когда Роджер жаловался, что у него темнеет в глазах, если он резко встает. Однако оставалось непонятным, пройдет ли все остальное. И вот в этот сложный период жизни на него на все лето были спихнуты два непоседы, когда единственное, чего ему сейчас хотелось, – это засесть на чердаке и читать. Ведь в книгах с проблемами сталкивались вымышленные герои, и