Улицы в тумане - Андрей Андреевич Уланов

все уже давно привыкли, что в столичной полиции, кроме людей, служат гномы, орки, гоблины, тролли. Но вот на эльфийку в форменном плаще до сих пор многие реагируют… не совсем адекватно. Хотя, казалось бы, аранийцев удивить Перворожденным довольно сложно.

– Инспектор Грин к старшему инспектору Грэхему.

– А-а… виноват, э-э… инспектор. Поднимитесь на второй этаж, в конце коридора направо. На ней выжжена, – дежурный на миг задумался, – ну, сова, наверное. В смысле, оно больше всего на сову похоже и немного на зайца. Просто стучите и, если не раздастся вопля, сразу заходите. Старик немного глуховат…

***

При слове «старик» применительно к человеческой особи обычно возникает образ пожилого, старше сорока лет, человека. С лысой или хотя бы полностью седой головой, сморщенным и морщинистым лицом, а также трясущимися верхними конечностями. Но старшему инспектору Грэхему на вид было не больше тридцати пяти, а пряди седины в рыжей шевелюре и бакенбардах скорее являлись последствиями беспокойной работы, чем возрастными. А его движения были хоть и резкими до порывистости, но вполне скоординированными и осознанными. По крайней мере, я была уверена, что папкой с бумагами он грохнул о стол совершенно сознательно. Не настолько уж она выглядела тяжелой, чтобы её ронять.

– Что вы знаете о вампирах?

– О ком, сэр?

Воистину, никогда не знаешь, что может потребоваться для работы в человеческой полиции. Я была готова ко многому, но все же…

– Что вы знаете о вампирах, мисс эльфийка? – требовательно повторил старший инспектор Грэхем. – Вам ведь известно про них, верно? Я не зря просил выделить вас для помощи? Вы, я имею в виду, ваши наверняка не раз имели с ними дело.

– Вампиры, да… – стыдно признавать, но раздел про рукокрылых я во время учебы проглядела мельком, стремясь поскорее добраться до своих обожаемых орхидей, – обитают в южных колониях. Небольшие, не больше трех-четырех дюймов, летучие мыши семейства листоносов. Их слюна обладает сильным анестезирующим действием, поэтому жертва обычно не замечает момент укуса, как и процесс питания.

По ходу моего рассказа глаза у старшего инспектора распахивались все шире, а оттенок щек терял типичную клавдиумскую бледность.

– Да при чем тут какие-то мыши южных колоний?! – рявкнул он. – Я спрашиваю про вампиров здесь, в Арании! В городе! На моем участке!

– Здесь?! – поразилась я. – Но сэр, вампиры очень теплолюбивые существа. Конечно, можно допустить, что несколько экземпляров каким-то образом попали в Клавдиум с грузом экзотических фруктов и затем нашли себе тихое и теплое убежище…

Тут я вспомнила, что вампиры, в отличие от прочих рукокрылых, не умеют впадать в спячку и пристыженно замолкла.

– Еще раз, мисс эльфийка, – неожиданно тихим и невыразительным голосом произнес Грэхем, – я говорю не о каких-то мышах длиной с… кха, ладонь размером.Я говорю о богопротивном союзе человека и демонов с Красной луны.

Только после этих слов я, наконец, вспомнила – кровососущие летучие мыши получили свое название как раз благодаря человеческой мифологии.

– Но разве это не миф, сэр?

– Миф… – с какой-то странной интонацией повторил старший инспектор. – В который я сам не верил… до последнего времени. Но сейчас у меня на участке уже пять мертвецов. Очень странных мертвецов. И я надеюсь, – Грэхем подпихнул папку в мою сторону, – что вы сумеете дать этим смертям объяснение.

– Приложу все усилия, сэр, – заученно сообщила я.

– Вот именно, – одобрительно кивнул старший инспектор. – Пока вы у нас, можете занять кабинет инспектора Г’кара, через две двери слева. Он следующие две недели в отпуске по семейным обстоятельствам, его супруга опоросилась.

– Сэр?

– Он сам так написал в заявлении на имя супер-интенданта, – пожал плечами Грэхем, – а его вернули с пометкой «удовлетворить». Кто я такой, чтобы спорить с мнением начальства.

Пустой кабинет отыскался не через две, а через три двери. Когда-то он представлял единое целое с соседним, но затем в процессе регулярных уплотнений личного состава его разделили надвое перегородкой из тонких досок, оклеенных дешевыми обоями. Первоначально зелеными, а когда новость о содержании мышьяка в зеленом пигменте распространилась достаточно широко, их поспешно содрали, заменив на серо-коричневое бумажное убожество. Как и следовало ждать, перегородка пропускала не только звуки, но и ароматы. Еще стоя на пороге, я узнала, что мой сосед справа не мылся третий или четвертый день, на обед у него был сэндвич с рыбой и вареным яйцом, а припрятанная в глубине стола фляга с джином неплотно закручена или подтекает.

От самого инспектора Г’кара в кабинете имелась только резьба ножек стола, выполненная в одном из традиционных стилей южных орков и орочий же оберег. Вряд ли пучок веточек и перьев, перетянутый кожаным ремешком и приколоченный над окном являлся чем-то еще. Еще в ведерке под фаянсовым умывальником обнаружились два зуба, но человеческих коренных.

В любом случае, тут имелся стол, стул, а за окном еще хватало света, чтобы не требовалось немедленно бежать вниз, выпрашивать керосиновую лампу или свечи. К тому же, один из уличных фонарей висел прямо за окном.

Я даже не стала разбирать сумку целиком. Выложила на стол трубку, кисет, спички, пепельницу. Не торопясь, забила в трубку первую порцию. Глубоко затянулась, дожидаясь, пока привычный уютный аромат вытеснит все прочие запахи на периферию восприятия. И лишь тогда приступила к чтению, привычно уже продираясь через паутину малограмотных каракулей.

Всего на территории участка было найдено, как и сказал Грэхем, пять покойников. Мужчины, человеческой расы, от семнадцати до двадцати двух лет. Два трупа были раздеты догола, судя по многочисленным следам вокруг, это постарались местные обитатели трущоб. Еще троих то ли стражники обнаружили слишком быстро, то аборигены побоялись их тронуть. Опознать удалось четверых покойников. Приказчик, дворецкий, клерк из адвокатской конторы и цирюльник.На телах никаких следов насилия даже выражение лиц выглядит спокойным и умиротворенным. Словно все пятеро умерли во сне, причем видя отнюдь не кошмары. Одежда тоже в полном порядке, не считая нескольких жирных пятен.

Один след все же имелся. У всех пятерых на шее, в районе сонной артерии (в одном отчете записано как яремная вена) отмечено наличие двух небольших отверстий в коже.

А еще несколько рапортичек в папке явно выделялись в лучшую сторону. Написанные почти без помарок, аккуратным, разборчивым почерком, причем некоторые употребляемые слова наводили на мысль – составлял описание человек, получивший в качестве образования нечто большее, чем