Спасибо деду за победу - Федька Щусь

и ружейным маслом, и кирзой, и ещё чем-то горько-кислым, тревожным и опасным, что знакомо каждому служившему в армии - хоть и не воевавшему. Войной воняло от мужичонки - долгой, кровавой, тотальной войной, совсем не похожей на те высокотехнологичные войны, репортажи с которых Виктор Борисович привык видеть на экране широкоформатного телевизора, полёживая на мягком диване и попивая пивко с копчёной сёмгой.

«Говорила, говорила мне Маринуська - хватит бухать!» - черноморскими чайками проносились мысли в похмельной голове Виктора Борисовича - «На тебе - допился до белки! Это глюки алкогольные. Это глюки! Надо просто глаза закрыть и веки помассировать. И этот долбаный красноармеец исчезнет, а я спать пойду на свой любимый второй этаж».

Сказано - сделано. Виктор Борисович закрыл глаза и долго их тёр сквозь закрытые веки. И открыл. И вновь закрыл. И тёр. И открывал. И закрывал. Но увы - красноармеец Горяев упорно не желал никуда испаряться, а всё так же озирался по сторонам, пялясь выпученными зенками на сайдинг дома, и на забор из профнастила, и на соседскую спутниковую антенну, и ... в общем, создавалось полное ощущение, что абсолютно всё это неожиданно вывалившийся невесть откуда гражданин действительно видит первый раз в жизни.

У всего этого глазного протирания - продирания был только один результат: Виктор Борисович вдруг увидел, что того, странного, синего и крутящегося, из которого выпал незваный гость, нет и в помине. Незаметно и тихо испарилось. И за спиной впавшего в ментальный ступор красноармейца Горяева были теперь всё те же обычные кусты малины, а за ними - монументальный соседский забор. И Виктор Борисович, таким образом, оказался опять в привычной и родной для себя дачной обстановке - за исключением того, что прямо перед ним крутил башкой непонятный и явно не вполне адекватный гражданин, вооружённый - на минуточку - полноценной винтовкой Мосина.

В силу врождённой тактичности - а может быть, в силу банальной растерянности - Виктор Борисович молчал и не мешал гостю изучать окружающую действительность, изучая - за неимением пока других дел - внешность самого этого гостя.

Гость выглядел ... очень мягко говоря - странно он выглядел. Был он небольшого роста - явно как минимум на голову ниже отнюдь не баскетболиста Виктора Борисовича - худой, но жилистый и крепко скроенный. Чувствовалось, что человек этот равно способен и на длительную монотонную физическую работу, и на взрыв быстрых и точных движений. Осунувшееся усталое лицо с запавшими щеками, покрытое неопределённого какого-то блекло-тёмного цвета щетиной, с глубоко запавшими выцветшими серыми глазами, с тёмными подглазными кругами давно и прочно не высыпающегося человека, не давало никакого представления о возрасте и могло в равной степени принадлежать и тридцатилетнему, и пятидесятилетнему.

Одет был свалившийся непонятно откуда персонаж тоже очень и очень странно. Одет он был ... попадавшиеся доселе на глаза Виктору Борисовичу московские бомжи так не одеваются. На голове гостя красовалась напяленная чуть не до глаз шапка-ушанка с расстёгнутыми и болтающимися по сторонам ушами и с красующейся на лбу красной звездой из облупленной эмали. Нечто подобное два года носил Виктор Борисович на срочке в Советской Армии - только шапка гостя была невероятно замызганной и какой-то разлохмаченной. Тело визитёра облачено было в перепачканную землёй бурую телогрейку, переходящую в такие же грязные неопределённого цвета ватные штаны и какие-то булыжникоображные, тяжеловесные сапожищи, заляпанные грязью настолько, что сложно было определить их исходный цвет и материал. Тощий живот гражданина поверх телогрейки был туго перетянут непривычного вида ремнём - без пряжки, непонятно из чего сделанным. А на ремне этом болталось ... чего только там не болталось. Какие-то разноразмерные сумки и сумочки, дополненные висящим сбоку длинномерным предметом, коей Виктор Борисович опознал как МСЛ (малую сапёрную лопатку). Судя по лямкам на плечах, дополнял это изобилие болтающийся где-то на спине гостя армейский вещмешок, он же в просторечии «сидор».

Глава 3. Осознание реальности.

Тем временем гость, видимо как-то справившись с шоком, опять сфокусировался и спросил у Виктора Борисовича - как-то так душевно, тихо и проникновенно, без всяких признаков ажиотажа и истерики, спросил: — «Браток, а где я?» В ответ на что Виктор Борисович не нашёл ничего лучшего, как точно и исчерпывающе проинформировать: — «На даче». «А ... немцы далеко?» - так же на пониженных тонах вопросил телогреечный гражданин. «Во дурдом!» - пронеслось в голове Виктора Борисовича. «Какие немцы, друг?» - на всякий случай решил уточнить Виктор Борисович. «Ну ... фрицы» - похоже гражданин сам не очень понимал, как правильно сформулировать свой вопрос.

«Нет тут никаких фрицев!» - заверил гостя Виктор Борисович. - «У нас в посёлке русские только. Татары с евреями ещё. Грузин есть. А фрицев нет!». «А где фрицы?» - не унимался гражданин. «Явно ненормальный» - пронеслось в голове Виктора Борисовича. Он глубоко вдохнул. Выдохнул. И задал встречный вопрос: — «А ты сам-то где фрицев видел?»

«Дак раздолбали они нас» - оживившись заокал гражданин. - «Всю нашу дивизию раздолбенили. От нашей роты человек пятнадцать осталось, дак мы лесами выходили. Шоссейку стали переходить и тут нас фриц и накрыл. Рванули кто куды которые живы осталися. Сперва-то мы с Иваном вместе бежали, а потом подстрелили Ивана. Прям в затылок фриц жахнул, инда мозги-то у Ивана и вылетели. А я-то дальше побёг и в болоте схоронился. А ночью-то и потопал опять к шоссейке-то. Дай-ко думаю переползу в темноте-то шоссейку-то да дальше к нашим пойду ...»

«Однозначно кто-то из нас псих. А может оба» - как-то уже спокойно и отстранённо подумал Виктор Борисович. А ставший внезапно разговорчивым гость продолжал стрекотать своей окающей скороговоркой: — «Дык што, иду к шоссейке-то ивняком, крадуся. Темнеть уже стало. А впереди, глянько-ся, быдто светится што. Я и пополз на пузе-то, посмотреть што там такоича. А тамот хреновина кака-то! Быдто колесо какое в воздухе висит, и крутится, и шипит. Думаю - как окно всё равно какое. Встал я, подошёл поближе посмотреть - а меня быдто водой в окно это потянуло! Ну всё одно как водоворот на речке. И понять не успел ничего. Быдто полетел куда-то. А потом хрясь - и здеся оказался»

«Слайдерс ... что если бы вы обнаружили множество параллельных миров ... мы из будущего ...» - проносились в голове частично загипнотизированного гостевой стрекотнёй Виктора Борисовича какие-то несвязные словосочетания.

Усилием воли кое-как сконцентрировавшись, Виктор Борисович, подняв руку, остановил словесный поток дорвавшегося до живого человеческого