Посейдоника II - Хельги Толсон

решил вступить в бой. По какой-то случайности роботы не видели ни его, ни егерей, и атаковали исключительно отступающих десантников. Мано включил прицельный комплекс своего карабина и сразу понял, чему обязан своей «невидимостью» – электромагнитным помехам. Автоматика скафандра просто отказалась работать и выдавать привычное целеуказание. Наверняка эти же помехи глушили сенсоры автономиков, оставляя им только визуальный контроль целей. А от такого наблюдения Мано был прекрасно замаскирован. Его скафандр имел защитную расцветку, а сам траппер по выработанной годами привычке двигался максимально аккуратно и скрытно. В здешних джунглях иначе долго не протянуть.

Маноэл понял, что это его шанс. Роботы постепенно охватывали фланги отступавших абордажников, и широкий вогнутый полумесяц их строя сворачивался в круг, где бойцы старались прикрывать спины друг другу. К сожалению, при этом становилось невозможно двигаться дальше. Все понимали, что попав в окружение люди будут обречены. Патроны к электромагнитным винтовкам весят немного, и у каждого бойца их огромный запас, но и он не бесконечен. Тем более при таком бешеном темпе стрельбы. Неработающие системы управления огнем скафандров заставляли десантников компенсировать недостаток точности огромной плотностью огня. Маноэл увидел, как сержанты дали команду занять круговую оборону. Несколько бойцов даже умудрились почти мгновенно соорудить из каких-то распылителей пены импровизированные укрепления. Довольно толковые на взгляд траппера. Но всем стало очевидно, что уйти отсюда они уже не смогут. Только подороже продадут свои жизни.

Поняли это и преследователи. Атакующий напор ослабел, и роботы уже не кидались волнами на бронированную и ощетинившуюся огнем стену десантников, а кружили вокруг их позиций, пытаясь найти слабое место в обороне. Периодически то в одном, то в другом секторе они переходили в стремительную атаку, но, как только встречали отпор, сразу отступали.

Удивительно слаженно действуют эти роботы, - подумал про себя Маноэл. - Будто ими кто-то командует.

И тут внезапная догадка заставила его вздрогнуть. А почему он решил, что ими никто не управляет? Ведь это самое очевидное и простое объяснение. Это же роботы! У них есть какой-никакой электронный мозг. И если уж кто-то смог обойти запрет на убийство людей, то управлять ими он этот кто-то точно должен уметь.

Робкий огонёк надежды заставил Маноэла лихорадочно осматривать всех автономиков в пределах видимости. Тот, кто ими управляет, не может быть далеко. Эта чертова буря глушит все виды связи, а значит, для контроля их хозяин должен находиться где-то совсем близко.

Впрочем, «близко» – понятие весьма растяжимое. Это могли быть и километр, и полтора. Тогда шансов нет. Об этом Маноэл запретил себе думать и старательно изучал атакующих роботов. А они оказались весьма примечательны. Подавляющее большинство было из числа горнорудных автономиков, которых на ближайшем добывающем комплексе тысячи. Тут и проходчики с толстыми лазерными бурами в манипуляторах, и сортировщики с удобными для захвата кусков породы клешнями, и переработчики, оборудованные всевозможными дробилками для измельчения породы. Но при этом все они так или иначе изменились, точнее, были подвергнуты изменениям. У большинства имелись дополнительные, явно инородного происхождения конечности, часть роботов сменили форму корпуса, некоторые вообще перестали быть похожи на стандартную продукцию людских фабрик. Они напоминали скорее каких-то насекомых, нежели антропоморфных роботов, коими являлось большинство промышленных образцов. В их манере двигаться Маноэл ощутил какую-то хищную грацию, несвойственную весьма медлительным и громоздким механизмам.

Кольцо вокруг остатков роты абордажников сжималось все сильнее. Стационарная позиция давала людям небольшое преимущество уже хотя бы тем, что позволила наладить систему огня без слепых зон. Вопрос теперь оставался только в том, что закончится раньше - роботы или патроны. Маноэл жестом отправил обоих егерей на помощь абордажникам, а сам решил обойти атакующую их группу в поисках кукловода.

Внезапно он заметил в общей массе роботов необычный силуэт. Глаз буквально споткнулся о чужеродную форму. Примерно так траппер чувствовал себя, когда, еще будучи армейским рейнджером, впервые высадился на «дикой» планете и впервые же увидел местную жизнь. Тот момент намертво засел у Маноэла в памяти, причем не картинкой. Он и не помнил уже, кого или что именно он тогда увидел. Нет. В памяти отложилось именно ощущение чужеродности. Инстинкты тысяч поколений предков вплоть до первых обезьян, палками отгонявших хищников, вопили о невозможности, чуждости той жизни: ее формы, запаха, движений…

И вот это чувство вернулось. После стольких увиденных планет. После сотен добытых трофеев. Горло сжал первобытный страх. На мгновенье. Всего на полсекунды лучший траппер планеты Колония поддался животному ужасу. Но это мгновенье прошло. Вырвавшийся на поверхность сознания австралопитек был возвращен в те глубины, откуда появился, и на его место вернулись привычные рассудительность и хладнокровие, свойственные Маноэлу.

Он присмотрелся к чужаку. Размерами тот был примерно в два раза меньше человека. Девять конечностей обрамляли угловатый, будто составленный из десятков разнонаправленных пирамидок корпус без явно выраженной головы. При этом составляющие корпус части не были единым целым, как торс животного или человека. Было отчетливо видно, что они не являются единым целым, а находятся в миллиметрах друг от друга. Все это скорее напоминало горсть магнитов, которые не могут до конца соприкоснуться, но и не разлетаются, постоянно меняя форму этого существа… или все-таки машины? Маноэл не мог сказать наверняка, чем все-таки это было. Конечности твари были чем-то похожи на щупальца, но состояли из сотен более мелких пирамидок, и разлетались эти пирамидки уже более существенно, до пары сантиметров. Они находились в постоянном движении то поднимаясь, то расходясь в стороны. Тварь как будто дирижировала своим оркестром из роботов.

«Такого трофея у меня еще не было», – мрачно подумал Маноэл, ухватив в коллиматорный прицел своего карабина силуэт чужака.

Выстрел. Еще один. И еще. Иридиевые пули, разогнанные магнитным импульсом до сверхзвуковой скорости, рванули к врагу, но тварь с невероятной скоростью среагировала, буквально пропустив первый выстрел сквозь себя, чуть раздвинув пирамидки корпуса, и увернувшись от остальных в невероятном кульбите, напоминавшем больше всего не прыжок зверя, а перемещение стаи птиц или роя насекомых.

Маноэл громко чертыхнулся и перевел карабин на автоматический огонь.

— Попробуй увернуться от этого! –