Инженерный Парадокс 8 - Олег Сапфир

— Пока.

— Радует твоя уверенность в моих силах, — хмыкнул я. — Ну пусть «пока», но всё же так. Войны банд за остатки ресурсов. Но корпораты-то никуда не денутся! И в текущей ситуации, чтобы не развалиться и стагнировать, нам надо бежать со всех ног.

— А чтобы развиваться? — хмыкнул Федька.

— Естественно, надо бежать ГОРАЗДО быстрее, — хмыкнул и я.

— Уф.

— Ну уж как есть, — развёл я руками. — И Федь, у меня дела. Пойду в мастерскую.

— Понятно, опять придумывать какую-то безумную противоестественную хренотень, типичное занятие Марка.

— Что-то типа того, — улыбнулся я, потопав в мастерскую.

Где занялся типичной «безумной противоестественной хренотенью, свойственной Марку». А именно — уделил внимание супруге. Вчера Глория не только немало помогла в бою, но и серьёзно вымоталась, в основном, психически. Корпорация, решившая «поймать Гараж», была Коршуном, и «соскучившаяся» по старым знакомым Глория «отожгла».

Но при этом — очень помогла мне и корпорации в целом, действительно вымоталась, так что выделение ей внимания было, на мой взгляд, вполне равновесным и правильным. Сам сварил кофе, доставил ей в постель и даже не пролил в кровать, что, учитывая размеры и мягкость лежбища, было той ещё инженерной задачей.

Устроил немного романтики — газовые и бензиновые горелки. Они ярче и атмосфернее свечей. Маршмеллоу поджарил на выхлопе из плазменного дожигателя — очень романтично получилось. Глория тоже оценила — смеялась до икоты, значит, точно понравилось. Когда не нравится — обычно плачут, проверенный факт.

Поставив галочку в ежедневнике, в графе «уделить внимание заслужившей это Глории», я решил заняться разбором доставшихся нам активам. Не трофеями, которые подождут. И даже не алхимической лаборатории, хотя очень хотелось. Дело в том, что у Гаража образовалась семигранная гайка. Вроде и нужный расходник, но она семигранная же!

А именно: шесть десятков мастеров-оружейников сейчас точно не существующей фирмы «Сибирские Гвозди». Данные типы, с минимум средним техническим образованием, пахали от зари до зари откровенно дерьмовым инструментом, снаряжая патроны и делая всякий ширпотреб, вроде огнестрела со свободным затвором.

Возраст от двадцати двух, до семидесяти пяти, с опытом, но… Контрактные рабы. Юристы корпораций, да и не только корпораций, пытались доказать, что это не рабство… Но это такое же «не рабство», как заключение на каторге Империи — свобод нет, прав нет, работаешь за еду. Рабство, как оно есть.

А рабы Гаражу не нужны. Работники оружейного производства… Ну, не помешают, но не критично нужны. Если бы в этих типов были вложены какие-то средства и усилия, я бы, может, и подумал, куда бы их пристроить. А так… Да в общем-то, сами пускай решают, мысленно махнул рукой я, заходя в один из подземных залов, где этим типам перед этим задали корм и прочее подобное.

Мастера, одетые в дешёвые потрёпанные робы, сидели на полу, видно, что привычно, негромко переговаривались. При виде меня раздался крик: «Хозяин пришёл!» и повисла тишина.

— То есть вы в курсе, что ваши контракты продали, — констатировал я.

— Как есть в курсе! — послышался выкрик. — А чего делать прикажешь?

— Всё по порядку, — хмыкнул я, став разбираться.

И для начала оказалось, что оружейникам просто сообщили о передаче контракта. О попытке нас налюбить — ни слова, видимо, из секретности. А возможно, их собирались на самом деле продать — вполне возможно, той же корпорации. Как бы, контрактное рабство было больше свойственно этим организациям.

При этом мысли о безвылазной жизни на производстве подтвердились: многие из них увидели небо впервые за десятки лет.

— Так, поговорили, — констатировал я. — Что делать думаете?

— Дык, пахать, что ещё делать⁈

— Где?

— Дык на тебя, как же ещё!

— Угу. Значит так, теперь слушайте: сейчас, на выходе из этого зала, идёте в комнату М-двенадцать. Там получаете одежду, не шикарную, но нормальную. Двадцать пять рублей на руки, паёк на неделю, мобильник. И свободны. Ах да, получите там же бумагу, от графа Мехова, о закрытии контракта. С ней сможете без проблем восстановить документы или завести их, если до этого не было, — подытожил я в гробовой тишине.

Просто… ну а что с ними ещё делать? Они даже некоторую жалость вызывают, если начистоту. А траты в пять тысяч рублей, если на всех… Ну, будем считать вложением в социальную рекламу, или что-то такое.

— Так это… сталбыть… ты нас что, ваша светлость, отпускаешь? — послышалось ошарашенное.

— Угу, — на что последовал нарастающий гул.

— А кто работать хочет? — вдруг запальчиво выпятил бороду могучий мускулистый дед — подозреваю самый старший в этой толпе.

— А это другое дело, хотя будет это на общих основаниях. Если работать хотите на меня.

— Это как?

— В дверь направо из выхода, номер М-девять. Там проходите собеседование и, если всё в порядке — принимаетесь на испытательный срок. Медицинская страховка, жильё, повышенная ставка…

— Ты погоди, ваша светлость, мы люди тёмные, необразованные. Ты по-простому объяснить могёшь?

— Теоретически, — задумался я, как сказать «проще».

— Зашибись! — потёр руки дед. — Харч два раза в день будет?

— Ну да… — хмыкнул я.

— Пахать не больше четырнадцати часов в день?

— Да…

— Зашибись! Я собеседовать, — поднялся с пола дед, оказавшийся довольно невысоким, несмотря на могучее телосложение.

И направился к выходу. На моё ошарашенное бормотание «я не всё сказал» он выдал такую тираду:

— Я, ваш светлость, тридцать лет в оружейниках. И что ты сказал — мне в жилу! А есть что ещё — похер. Работать и так буду!

И направился к выходу, а вслед за ним — человек двадцать.

В результате ушли только одиннадцать человек. Причём шесть из них вернулись к вечеру, пара из которых была ощутимо избита, и без гуманитарной помощи.

— А ну нахер этот внешний мир! — ругался один из них. — Работать спокойнее, и кости целее!

Ну-у-у… в принципе, работать они будут не в своей компании, так что социализируются потихоньку. Впрочем, их проблемами забивать голову у меня просто нет времени, своих дел хватает.

И главным делом был Атанор и прочие инструменты. Но не просто,