Пароль больше не нужен - Олег Васильевич Северюхин

по человеку на поражение. Подстрелил нарушителя и сразу на грудь медаль за отличие в охране границы на зеленой ленточке с красной каемочкой по цвету крови. А цвет крови у всех людей одинаков. Даже у властей и королей она не голубая, как это пытаются втюхать народу, а такая же красная. В 1918 году проверили на императоре Николае кровавом.

Вот и пустился мой подопечный на поиски лечения за границей. Был он сам несколько странный, сейчас бы сказали — аутист, шел параллельно границе вдоль Каракумского канала, поэтому и бросился в глаза местным жителям. Остальное дело техники. Своих намерений он не скрывал и, естественно, руководством был вынесен «точный» диагноз — ненормальный. Какой нормальный человек будет бежать за границу из самой социально развитой страны мира с лучшей в мире медициной и где в самое ближайшее время будет построен коммунизм? Только ненормальный. Военврачи из санитарной части пограничного отряда посмотрели, описали симптомы аутизма и сделали вывод о необходимости специального психиатрического осмотра.

Поехал я в психодиспансер под Ашхабадом. Дали мне координаты одного врача, который специализируется по психическим заболеваниям пограничников. Спросил у одной медсестры, где найти такого-то. И вдруг миленькое личико окрысилось на меня с криком:

— Что я вам, справочные бюро? Ходят тут всякие придурки…

Однозначно психическая.

Нашел я рекомендованного доктора, сдал своего подопечного и спрашиваю про реакцию медсестры.

— Понимаете ли, коллега, — говорит мне врач, — работа в психоневрологических учреждениях накладывает свой отпечаток на медицинский персонал, иногда даже очень сильно, — и улыбнулся.

— Другими словами, — поддержал я его, — кто первым наденет белый халат, тот и психиатр.

— Примерно так, — согласился доктор, — никогда не можешь знать, кто перед тобой стоит. Все люди — шизофреники, только у одних она явно выражена, а у других скрыта, и опаснее те, у кого шизофрения скрыта. Он активный человек и быстро продвигается по должности, а потом бац — реактивный психоз. Возьмите, например, Гитлера. И вообще, постарайтесь держаться подальше от ненормальных людей. Знаете анекдот про сумасшедшего?

— Это про того, что гонялся за всеми с табуреткой? — уточнил я.

— Именно про него, — улыбнулся врач и пожелал мне спокойной дороги, так как мне предстояло ехать в часть не менее трех часов.

В это время к моему подопечному подошли три здоровых парня в больничных халатах и жестом пригласили следовать с собой.

— Я с вами не пойду, — сказал несостоявшийся нарушитель границы.

— Пойдешь, парень, никуда ты не денешься, — очень спокойно сказал один из пришедших и со всего маха врезал вновь прибывшему по морде. Тот заскулил и пошел с санитарами.

— Крутые у вас санитары, — сказал я доктору, — чуть что и сразу по физиономии.

— А это не санитары, — сказал доктор, — это больные, просто они сейчас не буйные и очень даже серьезно выполняют обязанности санитаров.

Вот это здорово. У нас половина таких же депутатов и восемьдесят шесть процентов населения с разными степенями выраженности заболевания и все нормальные люди для них откровенно больные, которых нужно лишить избирательных прав, возбудить на них уголовные дела, чтобы они не могли избираться, или уничтожить их физически.

Выходя из диспансера, я как-то механически отметил большое количество людей в белых халатах, стоящих у окон. Как патриции Древнего Рима в белых тогах в ложах Колизея.

— Мне-то какое дело до них, — подумал я и пошел к главным воротам, где меня поджидала автомашина.

Навстречу мне от ворот шел какой-то угрюмый детина с неясными намерениями, одетый в серый больничный халат. Я сделал шаг вправо, чтобы пройти рядом, но и детина зеркально сделал шаг влево, чтобы быть у меня на пути. Я делаю шаг влево, и он делает шаг вправо. Я в одну сторону и он в эту же сторону. А это уже не похоже на шутки и между нами шагов пять-шесть. Детина явно здоровее меня, а у шизиков весь интеллект уходит в физическую силу, и я вряд ли убегу от него или смогу заломить его каким-нибудь приемом.

— Придется бежать на потеху тем белым халатам в окнах, — мелькнуло у меня в голове, и я автоматически достал пистолет из кобуры. В то время пограничники без оружия только в отпуск ездили.

Передернув затвор, я вскинул руку и крикнул:

— Стой! Стреляю!

Судя по всему, никто не предполагал, что дело дойдет до оружия. Весь Ашхабад, столица солнечного Туркменистана и все прилегающие районы знали, что пограничники сопровождают поезда вдоль границы и беспощадно лупят из автомата по тем, кто попытается спрыгнуть с поезда, а здесь тоже пограничник и еще офицер.

Детина после моего оклика как-то съежился и было видно, что он не знает, что ему делать.

— Стой, не стреляй, — услышал я крик сзади.

Не спуская глаз с детины, я махнул ему пистолетом, чтобы он отошел в сторону, и чтобы я видел его.

Смотрю, ко мне бежит врач, который принимал от меня нарушителя границы.

— Ну ты что, — запыхавшись начал говорить он, — это же была шутка. Мы всегда так разыгрываем новичков.

— А если бы я ему сразу и без разговоров пулю в лоб влепил? — спросил я.

— Слушай, — говорит врач, — давай все это забудем, ничего не было, поедем в Ашхабад, сядем в чайхану, шашлык-машлык кушать будем, а?

— Спасибо, я уже поел, — сказал я и пошел к машине.

Белых халатов в окнах уже не было.

— Вот и пойми тут, кто из них здоровый, а кто больной, — подумал я.

И вот сейчас я в смирительной рубашке лежу в палате психиатрической клиники. У нас по звонку выносят приговоры, ставят медицинские диагнозы, награждают орденами, записывают в классики или в святые. Причем в святые записывают тех, кто больше всех накостомясит. Святой Владимир. Уничтожил чуть ли не половину Киевской Руси и насадил христианство. В России после него только в середине восемнадцатого века появилось первое высшее учебное заведение, начались науки и пошел какой-никакой, но все же хиленький Ренессанс, навеянный Западом.

Потом христиане разрушили римскую цивилизацию и погрузили Европу в мглу инквизиции. Кто разрушил Северную Пальмиру? Христиане. Царь Николай Второй. Устроил Кровавое воскресенье. Развязал Первую мировую войну, в которой погибли миллионы россиян. Святой страстотерпец. Если бы не большевики, то и святым бы не был.

Сейчас на очереди Сталин. Погубил десятки миллионов душ, пострелял почти всех священников, разрушил храмы, установил железный занавес, чуть не сдал всю страну Гитлеру, но народ поднялся. Сейчас попы его в святые отцы произведут.

Сегодня еще лучше. Конфликт с Украиной. Затем поддержка местного диктатора в Сирии. Забыли, как император Николай Первый поддерживал империи и